Потусторонняя одиссея

Он кричал так убедительно, что первым заставил приподняться с земли более худого мальчишку, который стал стремительно удирать, как можно ниже пригибая свою спину и активно перебирая ногами. Остальные товарищи не замедлили последовать его отчаянному примеру, и в скором времени Витя всех обогнал, вырвавшись немного вперед и углубляясь в центр бескрайнего поля. Продолжая громко кричать, что невольно привлек внимание всех остальных, участковый бросился преследовать убегающих, еще даже не зная с кем ему довелось иметь дело. Вдалеке мелькали только не выдающие возраста спины, едва скрываясь в невысоком июньском бурьяне. Будучи еще недостаточно опытным, молодой полицейский передернул затвор и открыл огонь, как он считал, по удаляющимся опасным преступникам, ведь, по его мнению, мысль посетить место ужасного преступления никому другому и в голову попросту не придет. Поэтому он стрелял совсем безбоязненно, полноправно считая, что пытается обезвредить самых жестоких за последние годы убийц. Как бы там ни было, но его стрельба только разгорячила убегавших мальчишек, и они, полностью выпрямив свои детские спины, припустились бежать еще только гораздо быстрее. Распознав, что невольным образом чуть не расстрелял малолетних мальчишек, офицер-полицейский на мгновение замер, похолодев от охватившего его ужаса и дав возможность убегающим значительно увеличить разделявшее их расстояние.

Горячев непроизвольно выбрал именно то направление, где этой ночью был жестоко убит военный капитан подразделений спецназа. Выскочив на то место, где лежал растерзанный труп офицера, он лишь слегка повернул голову, рассматривая ужасающие останки, его же товарищи от неожиданности выставили вперед руки и, резко изменяя направление, стали отпрыгивать в сторону, как бы чураясь того, что предстало из и так испуганным взорам. Хотя за последнее время подобное зрелище не являлось для них чем-то таким необычным, однако стремительность, с какой появлялись жуткие трупы, все-таки накладывала определенный отпечаток на детскую психику, заставляя таким образом сопротивляться не окрепшие еще психически организмы. «Куда меня нелегкая понесла? – подумал их заводила лишь только миновал это кошмарное место. – Мы же углубляемся в чистое поле, где нас сцапают словно обезумивших зайцев, выбежавших по незнанию из лесного массива. Надо поворачивать в город, где гораздо легче затеряться среди его многочисленных улиц». Уверившись в этих мыслях, мальчишка загнул довольно большой полукруг, чтобы увеличить траекторию до преследователей, ведь кроме участкового к погоне присоединились и другие, подоспевшие к нему на подмогу, сотрудники, в том числе и военные, и сейчас за тремя десятилетними пацанами гнались уже не менее двадцати взрослых профессиональных сотрудников и бойцов специальных военных подразделений. Однако молодость, страх, усиленно подгонявший бегущих, а также заведомо выбранная дистанция, возникшая в самом начале этого бегства, позволили удирающим достигнуть пределов крайней улицы города намного быстрее более рослых и натренированных догоняющих.

Военным и полицейским, участвующим в этом стремительном спринте, постепенно перешедшим в забег на длинной дистанции, следуя по следам удиравших мальчишек, хочешь не хочешь, но пришлось оказаться на месте жестокой ночной расправы, произведенной над командиром полностью истребленного патруля, будто ребята специально указывали им это самое направление. Однако, конечно же, это было не так и маленький Виктор, просто действуя по велению какой-то влекущей его неведомой силы, совершал все свои последние «телодвижения». Чтобы не потерять это место из виду и потом его не искать, там был оставлен один сотрудник, а все остальные продолжали погоню.

Как оказалось, Витя не зря «заломил» такой крюк, потому что они оказались в другой черте города, совершенно не смежной с той улицей, где все еще оставались в большом количестве военные и полицейские. Много гуляющий и прекрасно знающий все окрестности предводитель юной команды, когда расстояние до преследователей было уже не более каких-то десяти метров, привел своих верных товарищей к двухэтажному дому, заброшенному, ветхому, бывшему еще деревянной постройки далеких советских времен, давно приготовленному под снос и расположенному в месте давно поросшему многочисленными зелено растущими насаждениями.

– Айда все за мной! – крикнул он, забегая в крайний подъезд и делая это так, чтобы его обязательно видели бегущие следом представители военизированных структур.