Потусторонняя одиссея

– Там же, где и всегда, – не задумавшись ответила женщина, лишь на секунду оторвавшись от своих нетрудоемких занятий и только мельком взглянув на бывшего зятя.

После трагической гибели дочери она во всем винила этого человека и, хотя Павел и хранил верность, и чтил память покойной супруги, но их отношения с тех самых пор разладились окончательно. Выяснив все, что ему нужно, молодой мужчина не стал больше задерживаться в этой избе, где сама атмосфера нагнетала тяжелую обстановку, и сразу же устремился в полицейский участок, чтобы немедленно начать поиски пропавшего сына, а заодно наконец уже выяснить, что явилось причиной тех кошмарных событий, захлестнувших в последние несколько дней их небольшую округу.

Как и каждое утро текущей недели, в отделе уже обсуждали события минувшей ночи. Поскольку стрелки часов уже приближались к восьми, то естественно было получено сообщение об ужасных убийствах, произошедших на ткацкой фабрике небольшого поселка, расположенного на расстоянии тридцати километров, куда уже убыла сопровождаемая военизированной охраной следственно-оперативная группа. Коняев Андрей Геннадьевич находился у себя в кабинете: все это жуткое время он ни на секунду не отлучался с работы и вел непрерывный контроль всех происходящих событий. Именно к нему и направился капитан, чтобы поделиться своими догадками. Выглядел этот человек очень уставшим, ведь уже несколько суток он не знал ни сна, ни покоя. Заметив в приоткрытую дверь подошедшего оперуполномоченного, он с тяжелым вздохом проговорил:

– А-а… Горячев? Давай заходи.

Офицер тут же выполнил указание и, только лишь переступив порог кабинета, сразу же перешел к изложению своих, не отличающихся веселостью, размышлений:

– Товарищ подполковник, мне кажется, я знаю, почему в тот злополучный раз монстр меня не убил…

– Да? – отозвался руководитель, вперив в собеседника недоверчивый взгляд, тем не менее явно заинтересованный тем, что собирался услышать, – Интересно, и почему?

– Потому что все это как-то связано с моим маленьким сыном…

– То есть? – вскинул кверху брови более опытный полицейский, не понимая, как может малолетний ребенок быть причастным к столь жестоким убийствам.

– Все очень просто, – пустился в разъяснения сыщик, раскрасневшись от охватившего его нервного возбуждения, – тот странный плащ, что я видел тогда на том загадочном ужасном убийце, – это одежда из сарая моей выжившей из ума тещи, как, впрочем, и шляпа и серп, и все они принадлежали некогда ее покойному мужу…

– Но причем здесь твой сын? – прервал говорившего подполковник, выражавший невольное удивление.

– Да притом, – с глубоким выдохом вымолвил оперуполномоченный, от охватившего его возбуждения упершись руками об стол, – что сейчас нет на месте ни моего сына, ни того ужасного одеяния, и где все это находится – мне неизвестно.

– Даже так? – неподдельно удивился руководитель, чуть приставая со своего рабочего кресла. – И где они по твоему могут быть?

– Думаю, там же, где сейчас находится опергруппа, ну! или где-то поблизости.

Договорить полицейские не успели, так как с дежурной части раздался телефонный звонок, возвестивший об очень непредсказуемом происшествии, хотя – чего там лукавить! – в последние время и все остальные события можно было отнести к точно такому разряду, но это… Одновременно нашлись: пропавшая боевая машина пехоты, сбежавший преступник Кентюрин и загадочно исчезнувший малолетний ребенок. Однако и это еще не все: они привезли с собой ужасное одеяние и причинившее многие смерти сельскохозяйственное орудие.

Пока офицеры сбегали вниз, желая самолично во всем убедиться, в не так уж отдаленном Владимире в своей небольшой кровати в ужасе просыпалась десятилетняя девочка.