Потусторонний батальон. Том 2. Война за дружбу

Он почти не появлялся последнее время. Подумаешь, ссора с Белкиным, какой-то сверхмогучий некромант, служащий эмиссару зла, гибель батальонной колонны, летающие драконы со всадниками, загоняющие как дичь вертолёт, и лесной бог. Мелочи.

А теперь он появился и явно не собирается уходить. Значит, назревает что-то грандиозное. Дело в нашем походе? Не знаю. Поход может быть просто очередной мелочью, а может, и нет. Мы же просто за кладом.

Я задумался. И в это время ко мне подскочила Марфа. Я не шарахнулся от неё в сторону, но посмотрел напряжённо и хмуро. Метаморфа чужих с детским лицом и надутыми губами постоянно бросала расстроенный взгляд на ту кучу оружия, что лежало на поляне.

Марфа в очередной раз протянула мне листок бумаги.

На слегка мокром и немного помятом белом клочке с той же фотореалистичностью изображались люди. Два человека. Необычная одежда, в которой угадывалась военная униформа, и необычное оружие. Люди с сосредоточенными взглядами шли по лесной тропе между чёрных деревьев. Картинка как картинка, на некий футуризм похожа, словно снимают фантастический сериал про первопроходцев.

Марфа быстро развернула листок, показав другую картинку. Те же два человека, только показаны со спины, удаляющимися вдаль. И трупы. Лесная тропа была завалена телами ленивцев, разорванных в клочья.

Марфа аккуратно сложила листок в несколько раз и протянула мне. Я осторожно взял свёрток и положил карман. Я её не понимал. Проще Полоза понять, чем чужую. А ведь Полоз сразу среагировал, когда она появилась. Ох, неспроста это всё.

– Госпожа! Ква! Госпожа! – хором заголосили лягуши, заставив меня отвести взгляд от метаморфы.

На поляну вышла Оксана, неся свой пулемёт, позвякивающий колечками облегчителей, приделанных к нему. Лягуши обступили хозяйку омута, а та хмуро глядела на своих новоявленных подданных, отлынивающих от прокладки пути до точки выгрузки речного транспорта.

– Оксана, – произнёс я, когда девушка подошла ближе, – ты же на больничном.

– Я лучше с вами, чем слушать это кваканье. Даже наушники не помогают, – сухо отозвалась навья.

– Там тоже будет кваканье.

– Там пристрелю по закону военного времени, – зло ответила она, а лягушата озадаченно замолчали, лупая глазами и туго-туго соображая, что хотела этим сказать их любимейшая госпожа.

Они походили на стадо Горлумов из «Властелина колец», только вместо колечка бывшая русалка. Специально их научу скандировать цитату из книги. Прямо как предвыборный лозунг. «Наша прелесть!»

– Оксан, ты пулемёт передай. Ты теперь лучше сосредоточься на управлении своей силой и этой гурьбой зелёных.

– Этих? Они тупые, как чурки.

– Оксан, во-первых, это твои подданные. Ты хоть знаешь, откуда пошло это выражение?

Навья исподлобья глянула на меня в ожидании рассказа.

– Изначально чурами назывались резные на дереве изображения богов и чуров, или пращуров, то есть предков. Это потом, с крещением Руси, когда идолов подвергли унижению и уничтожению, слово «чуры» стало синонимом чего-то несуразного и глупого. Стали небрежно говорить «чурки», имея в виду деревяшку с лицом, или просто деревяшки.

– Мне пофиг на эту историчность. Это тупые земноводные. А во-вторых?

– А во-вторых, тебе их придётся использовать. На них даже оружие дали. Можно батальон формировать.

– Из них? Ты рехнулся. Те мелкашки, которые на них всучили, ни на что не способны. Они даже человека не подстрелят.

Я пожал плечами. Мне было все равно, что случится с этими лягушатами, но сама по себе перспектива опробовать их в каком-нибудь деле представлялась любопытной.

– Мелкашки заряжены патронами с однопроцентным серебром. Если эта орава даст залп из всех стволов разом, как стрелецкое войско при Иване Грозном, то будет по мощности как выстрел картечью.

– Да чему их можно научить? – с едким смешком произнесла Оксана, обведя рукой притихших лягушей.

– Мне пофиг на историчность, – зло процедил я, передразнив навью. – Учи. А пулемёт отдай. Ты теперь богиня! Привыкать надо!

– Кому отдать? – насупилась навья.

– Несмеяне, – ответил я, показав рукой на ужалку, греющуюся на солнце.

Бледная как моль девушка неподвижно лежала поверх гусеничного тягача, прикрыв глаза. Она словно ящерка на камне. Однако услышав своё имя, ужалка повернула голову и стала пристально разглядывать нас.

– Ага, она прям бежит и падает. Она хоть стрелять умеет?

– Умеет. Она снайпер от природы. А на КОРДе оптика стоит. Нам снайпер-пулемётчик ой как пригодится.