Потусторонним вход воспрещён

— Гусев тоже говорил мне про Хранителей.

— Кто такие Хранители? — спросила я.

— Те, кому известно даже больше нас. Хотя они просто люди. Но, пока Лида меня не поправила, скажу, что свое знание и свое бремя они несут заслуженно.

— Глеб Борисович упоминал род Хранителей, — поделился Вася. — А потом сказал такую странную фразу: «Реши насчет своего места в жизни, пока все картины не умерли». В общем-то, мы с ним встречались как раз по поводу грибковой болезни на многих полотнах в музее. Я отучился на реставратора.

— Гусев темнит, — сказала Лида, глядя на Лёню. — Сначала отказывается сотрудничать с Институтом, а сам тем временем ищет себе замену.

— Старый интриган.

— Мне только интересно, почему он? — кивнула девушка.

— Хотелось бы знать. — Василий пожал плечами.

— Выясним, — отрезал Лёня. — Сейчас есть дела поважнее.

— Пропавшие дети? — встрепенулась я.

Если полчаса назад после разговора с Васей я могла сказать, что нахожу закономерности в случаях со мной и с ним, то теперь в голове все перемешалось. Мысли сбились в кучу.

— Мне нужно кое-что вам показать, — сказал Лёня. — Подождите минуту.

Он порывисто развернулся и скрылся в двери. Еще не осознавая, что собираюсь делать, я сорвалась с места и под неодобрительный взгляд Лиды выбежала следом.

В темном коридоре я чуть не влетела Лёне в спину. Он обернулся, замер, занеся руку над колышущимся тканевым пологом. За ним была комната, где светила красная лампа и стояли клетки со зверьками.

— Ты со мной?

Я увидела в полумраке, как недоуменно изогнулась его правая бровь.

— Если можно.

— Ну, вперед.

Я нерешительно просочилась в комнату за лаборантом. При звуке шагов возня и шебуршание в клетках прекратились. Множество пар бусиничных глаз уставились на нас в настороженном внимании. Лёня подхватил клетку размером с небольшой аквариум. Зверек внутри завозился, вытянул сквозь прутья лапу и угрожающе затряс ею в воздухе. Не обращая внимания на его метания, Лёня развернулся к выходу. Я заслонила проход.

— В чем дело? — негромко и очень ровно спросил он.

В свете ламп лицо парня выглядело красновато-румяным, как от загара. Длинные тени очертили скулы, выделив острый подбородок с едва заметным пушком и выразительные линии бровей.

— Помогите мне, — прошептала я. — Моя сестренка пропала. Точнее, ее украли. Я уверена…

Лаборант медленно моргал, неотрывно глядя на меня. Грудь под вишневым свитером мерно вздымалась и опадала. На бесстрастном лице сложно было прочитать, о чем именно он думал. Но он решал.

Я внезапно догадалась, что Лёня выглядит моложе своих лет, хотя наверняка старше и Василия, и тех ребят. Опыт спокойной силой читался во взгляде, в мягкой уверенности движений, интонациях.

— Разберемся, — наконец сказал Лёня и, осторожно взяв меня за локоть, обошел и двинулся обратно в лабораторию. Я поспешила за ним.

— Это котеуглы, низшие существа, жители сумеречного города прошлого. Потусторонний рембрандтского типа. — Лёня поставил клетку со зверьком на лабораторный стол, зафиксировал металлическими креплениями дно. Зверек беспокойно заерзал, взгляд крошечных красных глазок метался от нас с Василием на лаборанта. — Угловатые твари, поедающие мышей. В общем, отсюда и название. Водятся в мусоропроводах домов и старых канализациях. Пока север города еще не так плотно застраивали, обитали там.

— Зачем они вам? — спросил Вася.

— Эксперименты с биоэлектричеством. Скажем так: альтернативные источники энергии. Но не суть. — Лёня оперся ладонями о стол, развернулся к нам. — Сейчас будет небольшой экскурс в историю. Что мы знаем об основании города? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Была болотистая глухая пустошь, труднопроходимая, не заселенная людьми. Затем пришел царь Пётр и заложил крепость на Заячьем острове. [16] Так?

— Наверное, — сказала я. — В учебниках по истории это и пишут.

Лёня удовлетворенно кивнул. Как лектор, довольный неправильным ответом студента, попавшегося на его уловку.

— Во всяком случае, именно эта теория разлетелась как горячие пирожки. В то же время нам известны конкретные народы, населявшие земли Приневья и Приладожья тысячу лет. Об этом еще Шарымов [17] писал. Водь, нудь, суомские и ижорские племена. Викинги, оседавшие вдоль торговых путей. Жизнь кипела. В том числе тайная жизнь. Тонкие миры существовали бок о бок с нашим. Духи, неведомые создания. До сих пор на месте бывших поселений вдоль реки находят языческие капища и жертвенники. Взгляните, насколько обширные территории были задействованы. — Лёня махнул рукой.

За его спиной, на дальней стене, висела репродукция старинной карты: зеленоватая суша, ближе к воде раскрошенная на крупные острова. Зубья леса вдавались в нее неохотно, образуя кривую «расческу». Штриховка обозначала болота. Широкий рубец реки в левом углу карты был уродливее и шире нынешней Невы.