Потусторонним вход воспрещен!

Микроавтобус стоял возле серого шестиэтажного здания, мимо него сновали озабоченные люди с портфелями и сумками. До Надежды никому из них не было дела. И вдруг среди этой толпы мелькнуло удивительно знакомое лицо.

В первый момент Надежда не поверила своим глазам: мимо микроавтобуса шла та самая девушка, которая ехала в одном купе с Виктором Бегуновым…

Но ведь ее убили прошедшей ночью!

Надежда своими глазами видела ее труп…

До сих пор, стоило прикрыть глаза, как перед ней возникала эта картина – разметавшееся на дорожной постели окровавленное тело, застывший мертвый взгляд…

Надежда выскользнула из автобуса, захлопнула за собой дверцы.

Девушка уже прошла мимо нее, она удалялась, смешиваясь с суетливой толпой. На ней была скромная серая курточка, никак не вязавшаяся с обликом уверенной в себе, обеспеченной и продвинутой молодой женщины, которую видела в поезде Надежда.

– Алиса! – окликнула ее Надежда вполголоса. Она сама себе не верила, боялась обознаться, поэтому произнесла имя так тихо, что вряд ли кто-то мог расслышать этот оклик.

Тем не менее девушка в серой куртке остановилась и резко обернулась.

Надежда застыла в изумлении.

Это была Алиса… но в то же время не Алиса.

Лицо было то же самое, но в нем было что-то незнакомое. Совершенно другое выражение, не такое высокомерное, не такое самоуверенное… если на лице Алисы явственно читалось, что она чувствует себя хозяйкой жизни, – на лице этой девушки было скорее выражение растерянности перед жизнью, неуверенности…

Хотя, может быть, Алиса просто чем-то расстроена?

В общем, это неудивительно: – собственная смерть – достаточно серьезная причина для огорчения…

У Надежды ум заходил за разум.

– Извините… – проговорила она наконец. – Наверное, я обозналась… просто вы удивительно похожи на одну девушку…

Девушка в серой куртке стремительно приблизилась, схватила Надежду за руку и проговорила:

– Кто вы? Где вы видели Алису? Где и когда?

– Но… но кто же вы? – растерянно спросила Надежда. – Такое поразительное сходство…

– Я – Анфиса, ее сестра… ее родная сестра…

– Да уж… это заметно… – пробормотала Надежда. Ей стало стыдно, что такое простое объяснение сразу не пришло в голову.

– Хорош! – донесся насмешливый скрипучий голос из темного угла комнаты.

Парень в новых темных очках виновато понурился.

– Там собака была… здоровая такая собака… на людей натасканная… я не успел ствол вытащить, а этот пес меня за руку схватил… чуть кисть не отхватил!

Он поднял перед собой укушенную руку, как неопровержимое доказательство своих слов.

– Скажи спасибо этой собаке! – проскрипел тот же голос. – А то у тебя хватило бы ума открыть огонь при свидетелях…

– Был же приказ – не упускать их ни при каких обстоятельствах!

– Приказ приказом, а думать надо головой, а не другим местом!

Парень почувствовал тупое раздражение. Ему и так здорово досталось, а теперь на него же будут вешать всех собак!..

Вспомнив про эту чертову собаку, он невольно вздрогнул, как будто снова почувствовал зубы на своем запястье. Рука здорово болела и на глазах распухала.

– Очки сними! – проскрипел голос из угла. – Я хочу видеть твои глаза!

Хочет видеть глаза! А сам вечно прячет свое лицо… конспиратор хренов!

Парень послушно снял очки, так что стал виден огромный, переливающийся всеми цветами радуги синяк под глазом. Несмотря на скрытое раздражение, он беспрекословно выполнял приказы Профессора: тот внушал ему какой-то суеверный страх.

Впрочем, не одному ему.

Мужчина средних лет, старший группы, отзывавшийся на странную кличку Валидол, тоже чувствовал себя неуютно в присутствии Профессора. Никто не видел его лица, никто не знал, что за человек этот Профессор. Знали только, что ссориться с ним, не выполнять его приказы вредно для здоровья и опасно для жизни. Те, с кем случалась такая неприятность, пропадали бесследно.

Чтобы снять с себя самого вину за провал операции, Валидол напустился на своего подчиненного:

– Хорош! Не догнать тетку пенсионного возраста! Инвалидная команда!

– Стоп, Валидол! – прервал его Профессор. – С этого места помедленнее. Что еще за пенсионерка?

– Как – что? – Валидол опешил. – Ну, та тетка, которую мы взяли на вокзале… та, которая приехала вместе с этим… который на фотографии… они вместе и смылись…

– Которую, которая, который!.. – передразнил его Профессор. – В поезде с тем бакланом ехала молодая женщина! Молодая! Понятно? Или для тебя молодые – это все, кому еще нет восьмидесяти? Конкретно – как она выглядела?

– Обыкновенно выглядела… лет пятьдесят, скромно одета… у нас же не было ее фотографии…

– Но у вас было ее описание!

– Но она приехала с тем, который…

– Это я уже слышал! – в голосе Профессора зазвенел металл. – Кретины! Козлы! Идиоты! Ничего нельзя поручить! Все переврут, все испоганят! Все разжевал, только что в рот не положил, и все равно провалили…

Он перевел дыхание, взял себя в руки:

– В общем, здесь все быстро подчистить. Чтобы никаких следов вашего пребывания. Вы их упустили – значит, надо быть готовыми, что сюда нагрянут менты.

– Да не станут они ментов вызывать!