Повелитель

– Это еще Чехов отметил, – Петя Сипченко прищурился, вспоминая цитату, – как там он говорил, бабы с пьесами размножаются не по дням, а по часам и зазвать бы их всех в магазин Мюр и Мерилиз и магазин сжечь.

– Я тебе сейчас покажу бабу с пьесой!

– А при чем тут я? Все вопросы к Чехову…

– Не надо ругаться, – примирительно сказал Кизиков, – я совсем не представляю, как теперь буду жить без института.

– Я тоже, – вздохнула Надя. – И я, кстати, студенческий свой сдавать не буду, оставлю на память.

– Это как?

– А так – еще зимой сказала, что потеряла и мне дубликат выдали. А свой сохраню. Хоть что-то мое навсегда, – похвасталась она.

– А по-моему, все мы здесь навсегда. Даже если на самом деле нас в Лите не будет, – Марина положила голову Наде на плечо.

– Девочки, прекратите, а то я снова заплачу! – попросила Ася.

– Я тоже сейчас с вами заплачу, – пробурчал Вадим, – давайте лучше обсудим что-нибудь веселое, например, вручение дипломов…

Так заканчивался этот день. Светило солнце. Мимо них по бульвару шли по своим делам пешеходы. Оглушительно пахло сиренью.

27. Не те отношения

На столе, за которым обычно сидел Лялин, стояли пакеты с овощами, фруктами, колбасой и прочей снедью, которую нужно было нарезать и разложить до того, как начнется вручение дипломов. Нарядные выпускники готовили праздничное угощение. Надино платье из шелка и переливающейся органзы, меняющей цвет от светло-зеленого и нежно-красного до бирюзово-лиловых оттенков, длинное, облегающее фигуру, сразу оказалось в центре внимания. Однокурсницы дружно решили, что платье восхитительное. Ася, выбравшая для вручения дипломов короткое черное платье, открывающее плечи, сказала Наде, что она похожа на принцессу. А вот Вадим наряда не оценил:

– Ты как выпускница института благородных девиц, – засмеялся он, обнимая ее при встрече.

– Можно подумать, ты видел, какой там выпускной. На себя посмотри! – обиделась Надя.

– А что я? – Вадим примиряюще улыбнулся. – Я новые носки купил. Хочешь посмотреть?

– Вот еще! Иди лучше, помоги девочкам, – ответила Надя.

Она вернулась к тарелкам, взяла нож, и в воздухе резко запахло апельсинами, перебившими ароматы колбасы и свежих огурцов.

Однокурсники в основном пришли в тех же рубашках или футболках, в которых обычно ходили на лекции. Только Сигурд надел костюм с галстуком, а Барсуков добавил к рубашке и джинсам пиджак и синюю бабочку. А вот их сокурсницы к выбору одежды подошли более творчески. Марина пришла в коричневом льняном сарафане с вышитыми на нем голубыми цветами, Валя Киреева, получавшая красный диплом, надела брючный костюм того же цвета – победного алого. А вот праздничный выбор Лены Ермолиной, пышная юбка, блузка и пиджак, оказался невероятного поросячьего цвета, но выглядела она в своем наряде очень мило. Даже Ира Вербицкая сменила свой вечный свитер на зеленую блузку, и все решили, что ей очень идет.

День вручения дипломов совпал с днем рождения Пушкина – шестогоиюня. Отмечать предполагалось здесь же, в Надиной родной двадцать третьей аудитории. Лялин вернулся из командировки вчера поздно вечером, и хотя они каждый день созванивались или переписывались, Надя сильно соскучилась, ощущая его отсутствие почти физически. Когда они не виделись, жизнь словно обретала привкус чего-то пресного и горького, не хватало их общих слов, взглядов, прикосновений. Особенно прикосновений – от воспоминаний о взаимных нежностях в теле появлялась томительная ломота, от которой избавить Надю мог только один человек – Повелитель.

– Наденька, зачем ты так долго мучаешь этот апельсин, давай помогу, – подошел к ней Ильин, – а то ты как Золушка, которая вместо бала осталась у злой мачехи.

– Да, дорежь, – рассеянно ответила она. – Я пока на кафедру схожу.

– Зачем на кафедру? – удивился Вадим, но Надя уже вышла.

Ей повезло – дверь оказалась открытой и внутри никого не было. Она прошла вперед и села на тот самый диван. И сразу вспомнила их поцелуй, похожий на ожог, от которого все тело вспыхнуло, рассыпаясь на сотни крошечных искр, превращаясь в пунцовый цветок пламени. Надя посмотрела по сторонам, внимательно разглядывая каждый предмет, будто бы хотела запомнить все до последней детали: стол, стопки бумаг, стул, шкаф, книги, портреты писателей… Перед тем, как уйти, она подошла к окну: любимый дворик по-летнему утопал в зелени, и казалось, тропинка, ведущая к Герцену, утыкается не в ограду, а идет далеко-далеко по дорогам и тропам таинственного сада, и Надя с Лялиным смогут идти по ней бесконечно.