Повелитель

Когда она проснулась, было еще темно. Надя не могла понять, где она находится, перед глазами была сухая трава – почему, откуда взялись эти увядшие стебли? И только разглядев темные контуры Литинститута, Надя вспомнила все, провалившись в реальность, словно в бездну. Жизнь, в которой нет Повелителя, продолжалась. Зачем? Этого Надя не знала. Она поднялась, прошла через двор и побрела к метро.

Часть вторая

29. Странная жизнь

«Сапсан» вез Надю в Петербург. На этих выходных она ехала в другой город, надеясь, что если это путешествие не вернет ее к жизни, то хотя бы немного развлечет. В последнее время ей становилось все хуже и хуже. Словно она – осенний лист, упавший в реку, спина еще чувствует холод, а живот уже не ощущает ничего. Будто она умерла, а тело ее продолжает ходить по улицам, есть, пить, встречаться с друзьями. Просыпаться не хотелось. По утрам трудно было встать, дойти до ванной, одеться, а поездка в метро казалась экскурсией в ад. Даже любимая работа превратилась в трудновыносимую повинность.

В издательство «Шифр» Надя попала пару лет спустя после окончания института. Ей помогла Аня, работающая там редактором – требовался сотрудник для приема рукописей. К этому времени Надя успела поработать редактором новостей, оператором базы данных магазина одежды и корректором журнала «Банковское дело». Но занятия, не связанные с литературой, действовали на нее угнетающе. Коллеги казались скучными, а ее работа – бессмысленной, и даже зарплата не приносила ни удовольствия, ни удовлетворения. Этот мир после Литинститута казался ей чужим, и Надя ощущала себя в нем случайным пришельцем. Поэтому на Анино предложение работать в издательстве она согласилась с радостью.

Сначала Надя всего лишь принимала и регистрировала поступающие рукописи. Она застала еще те времена, когда будущие романы и сборники нужно было приносить на бумажных листах в двух экземплярах. Авторы, особенно мужчины, часто вместе с рукописью приносили кто блокнотик, кто шоколадку, а однажды пожилой сочинитель, похожий на доктора Айболита, пытался вместе с шоколадкой вручить Наде красненькую пятитысячную бумажку, и лишь когда она заявила, что не примет у него рукопись вообще, обиженно спрятал деньги в карман. Айболит-взяточник принес сборник плохих рассказов, Надя специально спрашивала у редакторов, взяли ли их. Ему отказали. За время работы по приемке Надя поняла одно: чем активнее хвалит себя автор, тем хуже оказывается текст. Если кто-то с порога заявляет, что принес гениальный роман – рукопись можно сразу бросать в корзину, не читая. Конечно, так Надя никогда не делала. Хотя когда сама перешла на должность редактора, жалела, что нет первичного отбора, отсеивающего откровенно негодные тексты. Работать в «Шифре» ей нравилось. Это было небольшое издательство с устоявшимся кругом известных авторов. Надя радовалась книгам, выходившим при ее участии, и ей было интересно работать с писателями. Она любила своих коллег и даже подружилась с Леной Тагиевой – редактором фантастической литературы из соседнего отдела. Лена, как и Надя, окончила Литинститут, только на несколько лет раньше. Она училась на прозе, но сейчас ничего не писала.

Иногда по работе приходилось задержаться подольше, но Надю это не смущало. Если нужно закончить дело, она готова была остаться в издательстве хоть на всю ночь. В прежних организациях иногда тоже нужно было остаться после окончания рабочего дня. Но какая это была мука! Каждая минута казалась Наде чуть ли не годом бесцельно потраченного времени, жизнью, выброшенной впустую. Здесь же все было по-другому. Словно она наконец нашла место, предназначавшееся именно ей, и пять лет на этой работе казались драгоценным подарком судьбы.

С главным редактором «Шифра» Виктором Григорьевичем Кубениным, темноволосым высоким мужчиной, недавно отметившим пятидесятилетний юбилей, Надя встречалась лишь на регулярных планерках. Начальник ей нравился. Говорили, в юности он очень хотел стать поэтом, но талант стихотворца оказался несравнимо хуже организаторских способностей, которые он использовал для создания собственного издательства. Как раз в эту пятницу Виктор Григорьевич, возможно, вспомнив свое поэтическое прошлое, задал сотрудникам задачу: найти специалиста для создания новой антологии.

– Коллеги, нужен профессионал. У кого есть выходы на спеца по Серебряному веку? Только мне нужен лучший!

– У меня есть контакт Бутова, – предложила редактор худлита, Татьяна Зубкова.

– Ну нет, – махнул рукой Кубенин. – Он, конечно, неплох, но пишет не для людей. Его статьи читать невозможно, если ты не узкий спец. Кто еще?

– Гагаров? – спросил Славик Гибин из отдела поэзии.