Повелитель Грёз (СИ)

Навстречу идут два господина. Один обычный, ничего особенного, но другой какой-то странный. У него огромные глаза и бессмысленный взгляд. Приближается плавной походкой, недоуменно смотрит вдаль. Малыш Элден удивленно его изучает. Забывается и роняет лисенка в канаву.

- Подними! - слышится приказ.

Странный господин лезет в канаву и протягивает Элдену игрушку. Губы господина улыбаются, но глаза - нет. Их выражение не меняется, они глядят даже не на Элдена, а сквозь него, куда-то в бесконечность. Малыш быстро выхватывает лисенка и убегает домой.

Он оставляет его в комнате и до вечера не решается туда войти. Скоро ночь, пора спать, а он не может переступить порог. Огромные, тупые, они все еще стоят перед ним. Тонкая рука подает лисенка, длинные пальцы комкают пух. Рот расползается в улыбке - шире, еще шире. А в глазах - ничто.

Малыш ходит туда-сюда, приоткрывает дверь. Вот лисенок на кровати. Элден захлопывает дверь и снова мается по коридору. Лисенок сидит там и, кажется, сегодня с ним сделали что-то ужасное.

Малыш просит маму закопать лисенка на заднем дворе. Он утверждает, что это такая забава, и утром он обязательно его выкопает.

Любимая игрушка остается в земле навсегда.

Говорят, что глаза - зеркало души. У Кед-Феррешем и глаза - не глаза, и душа - не душа.

3

Пелена висит над миром. Серая, иногда грязно-молочная, простирается от горизонта до горизонта. Никто не знает, когда она появилась, и все уверены, что была она не всегда. Злые языки, отрицающие Заступника, твердят, что она неизменна. Мудрые же люди видят, что она то поднимается, то опускается, готовая однажды всех поглотить. Правда, их мнения часто расходятся: одни говорят, что благодаря богобоязненному правителю, трудолюбивым крестьянам и щедрым дарам жрецов она стала выше. Другие же считают, что правитель погряз в разврате и жадности, крестьяне слишком ленивы и пьют без меры, а в дары Ему преподносится ненужный жрецам хлам. А пелена, конечно же, стала ниже, как же можно не заметить. Однако ныне, во времена Дарагана, все соглашались, что пелена опустилась как-никогда. Скоро она снизойдет и раздавит грешников. Спасутся только упорно молящиеся терпивцы, а святые восстанут из могил.

Сумрачно даже днем. Нет смысла задирать голову: увидишь пелену и ничего кроме. Иногда кажется, что достанешь рукой, но даже великие башни Сад-Вешта не пронзали ее. А теперь Дараган их и вовсе разрушил. Она безмолвно довлеет, но если не смотреть - легчает.

* * *

Властелина ждали долго. Все давно уже было готово. Песчаный прямоугольник стрельбища, обрамленный с трех сторон стенами, а с четвертой - испещренным кольями рвом. Салирские пленники, остатки поверженного войска северян, ожидающие своей участи. Человек двести, в покореженных доспехах, многие с кровоточащими ранами: о них никто и не думал заботиться. По другую сторону рва - солдаты его величия князя Дарагана, повелителя мира под пеленой. Оснащенные новым смертоносным оружием они излучали непоколебимое достоинство. Словно примеряли высокородную спесь, хотя все они из незнатных, бывшие лучники и копейщики. Возвышали гордецов полые трубки в их руках, длиной в половину человеческого роста, с отверстием спереди и фитилем в задней части. Стволы покрывали изящные узоры: вот униженный некнязь Ширихага простирается ниц подле ног Дарагана, вот любящие крестьяне преподносят господину кувшины с ореховым маслом и сливовым вином, вот рвутся ввысь над нижним градом три круглых башни замка Первого После на Лысом холме. Латы стрелков сверкали золотом, но то лишь парадный латунный доспех. На груди каждого поблескивал герб Сафарраша - сорока, несущая в клюве голую веточку рябины, и девиз: "Непокорным - разорение".