Повелитель кланов

И хотя эти люди обращались с ним бережно, а их мази оказывали исцеляющее действие, настоящего сострадания в них не было. Они лечили орка потому, что Блэкмур им за это заплатил, а вовсе не потому, что действительно желали облегчить его муки. Как-то раз он уже проявил наивность, от души поблагодарив целителей за труды. Тогда один из них лишь изумленно взглянул на него.

– Не льсти себе, чудище, – ухмыльнулся он. – Не будет монет – не будет и мазей. Лучше не проигрывай.

Тогда он вздрогнул от этих жестоких слов, но теперь смирился. Он все понимал. Он много что теперь понял. Ощущение было таким, будто его взор раньше заслоняла пелена тумана, а потом вдруг рассеялась. Орк просто лежал молча, пока целители не закончили.

Когда они покинули камеру, Тралл сел на соломе и с удивлением обнаружил, что рядом стоит Сержант, скрестив волосатые руки на широкой груди. Орк молча глядел на человека, раздумывая, какой будет следующая пытка.

– Я оттащил их от тебя, – тихо проговорил Сержант. – Но перед тем они успели от души с тобой натешиться. У Блэкмура было какое-то… дело… о котором ему стоило бы переговорить со мной. Прости меня, парень. Мне жаль. Сегодня на ринге ты меня впечатлил. Блэкмуру следовало бы тобой гордиться, а не… – его хриплый голос осекся, и Сержант закашлялся. – В общем, я хотел, чтобы ты знал, что не заслуживаешь того, что он сотворил. Что они все сотворили. Ты был хорош, парень. Очень хорош. А сейчас – лучше поспи.

Казалось, Сержант собирался сказать что-то еще, но он лишь кивнул и вышел. Тралл откинулся на спину, попутно отметив, что ему сменили солому. Эта была свежей, чистой и не слипалась от запекшейся крови.

Тралл ценил то, что сделал Сержант, и верил ему, но было уже слишком поздно. Больше он не собирался позволять так себя использовать. Прежде он подчинился бы и стал стараться еще сильнее, делать что-то, чтобы заслужить любовь и уважение, которого так жаждал. Но теперь он знал, что здесь этого не видать – уж точно до тех пор, пока Блэкмур остается его хозяином.

Спать он не стал, а использовал это время, чтобы продумать план. Взяв табличку и стилус, что хранил в мешке, Тралл написал записку единственному человеку, которому мог довериться, – Тари.

«В ближайшее новолуние я собираюсь бежать».

6

Сквозь решетку в потолке Тралл смотрел на сияющие луны. Он изо всех сил старался не выдать своих намерений ни новобранцам, избившим его, ни Сержанту, ни, разумеется, Блэкмуру, который теперь вел себя так, словно ничего не случилось. Тралл был так же послушен, как всегда, но лишь теперь стал осознавать, как ненавидел себя за такое поведение. Он не поднимал глаз от земли, хотя и знал, что равен любому из людей. Он покорно позволял заковывать себя в кандалы, хотя мог разорвать четверку охранников в клочья, прежде чем те сумели бы надеть их против его воли. Но он ничуть не изменил своего поведения – ни в камере, ни вне ее, ни на ринге, ни на тренировочном поле.

Первые день-два орк замечал, что Сержант пристально следил за ним, будто ожидал увидеть изменения, которые Тралл твердо решил не показывать. Разговора об этом Сержант не заводил, а сам Тралл держался достаточно осторожно, чтобы не вызвать подозрений. Он хотел, чтобы люди думали, что сломили его. Жалел он только о том, что не сможет увидеть выражение лица Блэкмура, когда тот обнаружит, что его «ручной орк» сбежал.

Впервые в жизни у Тралла появилось что-то, чего он ждал с нетерпением. Это будило в нем голод, какого молодой орк никогда прежде не чувствовал. Он всегда так сильно сосредотачивался на том, чтобы уклоняться от ударов и зарабатывать похвалы, что не позволял себе подолгу и всерьез задумываться о том, что значит быть свободным. Бродить в свете солнца без оков, спать под звездами. Тралл никогда не покидал пределов крепости ночью. Интересно, каково это?

Его воображение, подпитанное книгами и письмами от Тари, наконец, получило возможность как следует разыграться. Он лежал на своей соломенной постели и представлял, каково будет встретить кого-нибудь из сородичей. Конечно, Тралл прочитал все, что люди написали в книгах о «гнусных зеленых чудовищах из чернейших демонических глубин», и помнил тот волнующий случай, когда орк вырвался на волю и обратился к Траллу. Если бы только он мог понять, что говорил сородич! Увы, те несколько слов на родном языке, что он знал, не позволяли ему этого.

Когда-нибудь он узнает, что говорил тот орк. Он найдет свой народ. Люди, может, и воспитали Тралла, но заслужить его любовь и верность они совершенно не стремились. Он испытывал благодарность к Сержанту и Тари за то, что научили его понятиям доброты и чести. Благодаря их стараниям Тралл лучше понимал Блэкмура – он осознавал, что генерал-лейтенант не обладал ни одним из этих качеств. И пока Тралл находился в его собственности, ему нечего рассчитывать ни на доброту, ни на честь.