Повелитель кланов

У нее заблестели глаза. Из них потекла какая-то жидкость и заструилась по щекам.

– Мне так стыдно, – прошептала девушка.

– Что у тебя с глазами? – спросил Тралл. – Что такое «стыдно»?

– О, Тралл, – проговорила она сипло и вытерла глаза. – Это называется слезы. Они появляются, когда нам становится грустно, когда болит душа, когда сердце так переполняется болью, что ей некуда больше деваться. – Тарета судорожно вздохнула. – А стыд… это когда ты сделал что-то, что так противоречит твоему «я», что тебе хочется, чтобы никто никогда об этом не узнал. Но об этом все знают, может, ты и сам слыхал. Я наложница Блэкмура.

– Что это значит?

Она печально взглянула на него.

– Ты такой невинный, Тралл. Такой чистый. Но однажды ты поймешь.

Вдруг Тралл вспомнил обрывки хвастливых разговоров на тренировочном поле и понял, что Тарета имела в виду. Но стыда за нее он не почувствовал – лишь гнев оттого, что Блэкмур пал даже ниже, чем Тралл предполагал. Он понимал, что такое быть беззащитным перед Блэкмуром, а Тарета была такой маленькой и хрупкой, что никак не могла дать отпор.

– Пойдем со мной, – заявил он.

– Не могу. Если я сбегу, тогда моей семье… нет. – Она потянулась к его рукам и горячо сжала их. – Зато ты можешь. Прошу, уходи прямо сейчас. Мне станет легче, если я буду знать, что хотя бы ты сумел от него сбежать. Насладись свободой за нас обоих.

Не в силах что-либо сказать, Тралл лишь кивнул. Он знал, что будет скучать по Тари, но сейчас, после разговора с ней, боль от расставания чувствовалась еще острее.

Снова вытерев лицо, девушка заговорила уже спокойнее:

– Я собрала тебе еды и несколько бурдюков с водой. Еще мне удалось стащить для тебя кинжал. Больше я ничего взять не осмелилась – потом бы хватились. И еще я хочу, чтобы ты взял это. – Наклонив голову, она сняла со своей длинной шеи тонкую серебряную цепочку с кулоном в виде полумесяца. – Неподалеку отсюда растет старое дерево, расколотое молнией. Блэкмур разрешает мне иногда гулять, где пожелаю. Хоть за это ему спасибо. Если ты когда-нибудь окажешься поблизости в нужде, положи это ожерелье в трещину на стволе, и я снова встречусь с тобой в этой пещере и сделаю для тебя все, что смогу.

– Тари… – Тралл с печалью смотрел на нее.

– Поторопись! – Она беспокойно оглянулась на Дарнхольд. – Я выдумала историю, которая объяснит, где я была, но чем скорее вернусь, тем меньше вызову подозрений.

Они поднялись на ноги и смущенно уставились друг на друга. И прежде, чем Тралл успел понять, что происходит, Тари шагнула вперед и, насколько сумела, обхватила руками его массивный торс, уткнувшись лицом ему в живот. Тралл напрягся – до этого момента все его соприкосновения с другими людьми сводились лишь к нападениям. Но, несмотря на то, что его так обнимали впервые, он знал, что это проявление симпатии. И повинуясь инстинкту, орк робко протянул руку и погладил Тари по волосам.

– Они называют тебя чудовищем, – произнесла она, отступив на шаг. Ее голос вновь стал хриплым от слез. – Но чудовища здесь они, а не ты. Прощай, Тралл.

Тарета отвернулась, подхватила подол и побежала в сторону Дарнхольда.

Орк смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Затем очень бережно положил драгоценное ожерелье в свой узелок и спрятал в мешке. Взвалив ношу на плечи, и попутно подумав о том, как тяжело было, наверное, девушке нести ее так далеко, бывший раб по имени Тралл зашагал навстречу своей судьбе.

7

Тралл знал, что Тарета указала ему точное местонахождение лагерей для того, чтобы он мог спокойно их обходить. Она хотела, чтобы он попытался отыскать свободных орков. Но он не знал наверняка, действительно ли эти «свободные орки» оставались в живых или были просто плодами воображения какого-нибудь воина-мечтателя. Когда Тралл занимался с Джарамином, тот обучил его чтению карт, так что теперь у него не возникло трудностей с тем, чтобы разобраться с картой, которую ему дала Тари.

По ней он проложил себе маршрут прямо к одному из лагерей.

Он не стал выбирать самый ближний к Дарнхольду – слишком высока была вероятность, что как только обнаружат его исчезновение, Блэкмур объявит тревогу. Согласно карте, в нескольких лигах от крепости, где вырос Тралл, находился другой лагерь. Туда-то он и направился.

О лагерях он знал совсем немногое, да и то, что знал, прошло сквозь сознание людей, на дух не переносивших его народ. И пока он бойко шагал к своей точке назначения, его разум неистово работал. Каково это – увидеть столько орков в одном месте? Сумеют ли они его понять, когда он с ними заговорит? Или его речь окажется настолько искажена человеческим говором, что он не сможет общаться даже на уровне простейших фраз? Не станут ли они на него нападать? Он не хотел с ними драться, но из разговоров знал лишь то, что орки – свирепые, гордые, неустрашимые воины. Он сам тоже тренированный боец, но окажется ли этого достаточно, чтобы сражаться со столь легендарными существами? Удастся ли ему устоять до тех пор, пока он не убедит их, что он им не враг?