Повелитель кошек

— Лабиш, ты можешь идти, — сказал барон Псарю. Это было явный приказ оставить нас для разговора с глазу на глаз. Маг поклонился, наградил меня последним недружелюбным взглядом, и вышел из шатра.

— Не обижайся на него, — сказал барон, когда мы остались вдвоем. — Лабишу везде чудятся изменники и агенты Ордена. Он сам когда-то служил Ордену, но был заподозрен в ереси и чудом бежал. Он предан мне, так что будь снисходительнее к его речам.

— Лабиш меня не волнует, — ответил я. — Милорд что-то хотел мне сказать?

— Я хотел поговорить с тобой о дневнике Франко. В нем очень много такого, чего я понять не могу. Или Франко до конца не доверял мне, или же боялся, что кто-то посторонний может прочесть его записки, но часть текста написана шифром. А еще там говорится, что попасть в Арк-Альдор нетрудно, но выбраться из него без помощи сильной магии невозможно — так говорили ему ши. Мне нужно, чтобы ты изучил записки Франко и разобрался в них. Мэтр Лабиш уже прочел дневник Франко, но разобрать шифр не сумел — кишка у него тонка. Так что теперь твоя очередь. Сумеешь расшифровать эти колдовские надписи, награжу по-царски. И еще, меня интересует, владеешь ли ты особой магией ши, которая может помочь нам в случае, если выход из Арк-Альдора будет закрыт?

— Я не владею магией ши, милорд. Я уже говорил вам об этом. Если вы рассчитываете на мои магические умения, боюсь, что они более чем скромные. А записи я могу посмотреть и в меру своего разумения с ними поработать.

— Ты честен, и мне это нравится. Мэтр Лабиш тоже не уверен, достанет ли ему умения управлять магическими силами в Арк-Альдоре. А это значит, что наш поход совершенное безумие. — Тут Бриш внезапно рассмеялся. — Но я сумасшедший, и потому мы продолжим.

Барон вручил мне потрепанный и сильно обгоревший по краям томик в кожаном переплете. Я раскрыл книжку — страницы были до половины книги исписаны размашистым почерком. Местами попадались абзацы, явно написанные какой-то криптописью — буквы уже знакомого мне вальгардского алфавита чередовались с крестиками с различным числом лопастей, знаками, похожими на руны, и пиктограммами, вроде шагающих или жестикулирующих человечков (ого, неужели тут слышали о рассказах сэра Конан Дойля?). У меня холодок пробежал по хребту: последние записи были, несомненно, сделаны кровью.

— Разбери записи Франко и попытайся обдумать, как нам лучше поступать, когда мы придем к Арк-Альдору, — продолжил барон. — Лабиш и Люстерхоф тоже подумают, как нам лучше действовать. Я не хочу лишиться жизни, и не намерен попусту терять своих людей. Поэтому попробуй придумать свой план, а потом мы обсудим наши планы и выберем лучший способ действий. Тьерри принесет тебе в шатер все необходимое для работы. Ступай.

Поклонившись барону, я отправился к себе. Тьерри, вышколенный и исполнительный, уже позаботился обо всем — на походном столике я нашел пачку серой бумаги, чернильницу, несколько гусиных перьев и заправленный масляный светильник. Рядом, на перевернутой бочке, стоял мой ужин. Барон, верно, решил на этот раз не приглашать меня к общей трапезе, и это было логично. Задернув полог шатра, я уселся за столик и раскрыл дневник. Естественно, что начал я с тех фрагментов, где не было шифра.

Начало дневника было вполне заурядным — Франко описывал, как они выехали из замка и отправились на север, в Саратхан. Литературными талантами покойный рыцарь не блистал, скромностью тоже (в начале дневника Франко всяко расписал свои невероятные воинские таланты, «нечеловеческую отвагу» и прочие добродетели), да и ошибок в тексте было хоть отбавляй, но кое-что интересное я узнал с первых страниц. Оказывается, едва отряд Франко пересек границу Саратхана, его встретили ши. По первой Изначальные наотрез отказались пропускать Франко и его отряд в свои земли, но, узнав о планах Франко, внезапно изменили свое решение. Помощи от ши наш путешественник, впрочем, тоже никакой не получил, за исключением небольшого совета — ши предупредили Франко и Лордера, что им следует внимательно почитать граффити на скале у въезда в долину Арк-Альдора, если они хотят чего-то добиться и остаться в живых.