Повелитель майя

Чуть позже индейцы повели их с Дионисио вдоль берега – туда, где в море впадал маленький ручеек. Туземцы скрылись в зарослях кустарников и вынесли оттуда большую сеть. Встав по двое с каждой стороны, они начали заходить в воду, а затем выходить из нее, действуя с исключительной сноровкой. Когда индейцы вытащили сеть обратно на сушу, Эронимо увидел, что в ней трепещет большое количество рыбин. Чешуя некоторых из них была очень яркой: оранжевой, синей, зеленой. Поначалу испанцы лишь наблюдали за действиями туземцев, но затем те жестами приказали им складывать улов в корзины. Священник с энтузиазмом принялся за работу и схватил самую крупную рыбину, но тут же выронил ее: плавники больно резанули его по ладоням. Индеец, стоявший к Эронимо ближе остальных, толкнул его и что-то сердито проворчал. Священник снова запустил руки в трепещущую массу. Влажные спины рыб, извивающихся в агонии, стали покрываться тоненькой пленкой крови, капающей из его пораненных ладоней.

Примерно за час они наполнили рыбой обе корзины. Теперь священнику и старику предстояло выполнить то, ради чего индейцы взяли их с собой. Им на спины взгромоздили влажные, резко пахнущие корзины, обернули вокруг лбов испанцев длинные полоски ткани, концы которых пропустили через ручки корзин, после чего опять обернули вокруг лбов и наконец обвязали ими корзины.

Затем все отправились обратно в селение. Эронимо знал, что ему следует нести груз, который Господь ему уготовил, если он хочет каким-либо образом выжить и, возможно, даже преуспеть в служении Господу. Пример Спасителя был весьма показателен: Ему пришлось нести гораздо более тяжелую ношу. Это могло быть проверкой, способен ли Эронимо выполнить возложенную на него миссию. А раз так, он достойно справится с испытанием. Аскетический образ жизни, долгие ночи, которые Эронимо провел, стоя коленями на холодных камнях, закалили его дух и тело, а потому этот простой труд не казался ему непосильным.

Меньше чем через полчаса ходьбы по тропе (с такой же скоростью, с какой они шли к морю) Эронимо с сожалением – но без удивления – увидел, что шедший впереди него Дионисио споткнулся и упал. Индейцы стали осыпать его ругательствами и пинать – хоть и не очень сильно, – и старик медленно поднялся на ноги. Когда он снова упал, Эронимо уже не смог этого вынести. Хотя это и было рискованно, священник встал между своим соотечественником и одним из индейцев, собиравшимся стукнуть Дионисио. Выставив руку вперед и стараясь, несмотря на свою тяжелую ношу, стоять прямо, Эронимо заговорил со страстью, которая удивила даже его самого.

– Во имя Господа милосердного, он не может идти дальше! Неужели вам не стыдно? Этот человек стар и измучен. Он… Дальше мы не пойдем.

Тяжело дыша и вполне отдавая себе отчет в том, что его могут попросту принять за дурака, Эронимо опустился на землю между стариком и индейцами. Туземцы переглянулись, ничего, впрочем, не предпринимая. Усевшись на тропу, они просидели так несколько минут, переговариваясь друг с другом и иногда кивая на Эронимо. Затем все снова двинулись в путь. Когда Дионисио опять споткнулся и упал, один из индейцев помог ему подняться, а последние несколько миль пути двое туземцев даже поддерживали старика под руки. Однако они не забрали у него корзину. Эронимо, молча молившийся о том, чтобы у него и у его соотечественника хватило сил дойти до деревни, наконец услышал крики играющих детей и, подняв взгляд, увидел окраину селения.

* * *

Следующей ночью, после того как одна из индианок принесла им маленькие кукурузные лепешки с мясом, немного фруктов и воду, испанцы вновь остались в хижине одни. Такой ужин после дня напряженного труда показался пленникам слишком уж скудным, однако голод они все же утолили.

Дионисио заснул, даже не успев доесть свою порцию.

– Он сегодня упал, когда мы несли рыбу, – сказал Эронимо, обращаясь к Гонсало. – Дважды – да убережет его Господь.

– Нас ждут тяжелые времена, – сказал в ответ Гонсало со свойственной ему прямотой, – но мы сможем это выдержать.

– Ради чего? – пробормотал Пабло. – Мы уже мертвы.

– Прекрати эту болтовню, – недовольно проворчал Рамиро, сердито уставившись на старого матроса. – О том, что ждет нас в будущем, тебе известно не больше, чем остальным, а потому помалкивай.

Эронимо, повернувшись к товарищам, заговорил тихим, но твердым голосом:

– Если мы сможем терпеливо вынести эту ношу, то выберемся отсюда, чтобы выполнить свое предназначение. Я точно это знаю. – Переведя взгляд на измученного Пабло, священник продолжил, и ему казалось, что говорит он весьма красноречиво: – С благословения Богоматери и Ее Сына Испания расширяет свои владения. Сюда может приплыть Бальбоа. Или кто-нибудь еще. Нам нужно лишь подождать. Эта земля тоже станет частью Новой Испании, и здешние язычники в один прекрасный день обратятся в христианство. Ведь даже сегодня…

Раздраженный неизменным оптимизмом священника Гонсало перебил его: