Повелитель Мории

«То, что сотворено, — писал великий мастер, — в первую очередь используется для разрушения или убийства. Я долго работал над созданием масок и костюмов, в которых можно работать в ядовитом воздухе и при высокой температуре. Теперь их используют в войне против драконов. Из быстрорежущих и сверхтвердых сплавов создают мечи и кинжалы. Я был неимоверно удивлен, когда один из учеников без разрешения перековал созданный мною новый резец в кинжал. Все, что бы я ни создал, используется для войны. Государь под Горой освоил выпуск стрел с механизмами, которые могут уловить движение. Какой позор! Теперь вместо того чтобы искать жизнь под завалами, мои изобретения несут смерть в воздухе!

То, над чем я работаю сейчас, несет смерть и разрушение всему миру. Это должно было стать помощником проходчикам и исследователям, шахтерам и забойщикам. А что же получится на самом деле? Чего я желаю?

Я собрал вместе все мои достижения. Движитель, позволяющий получить невиданную силу, работающий на утяжеленной воде. Капля такой воды, попав между двумя элерилхилевыми цилиндрами, способна расколоть Карадрас. Какой прекрасный показатель нашей мощи! Система рубиновых стекол, пропуская через себя лучи от силима, преобразует их так, что они могут разрезать на кирпичи любой валун. Какое ценное оружие при взятии крепостей! Губчатый мифрил, способный от воздействия элерилхиля сокращаться, как сокращаются настоящие мышцы, — какие возможности открываются перед создателями доспехов!

Гномы есть великие притворщики и лицемеры. Мы кричим на каждом углу, что ненавидим войну, а сами движем вперед ее убийственное колесо. Вдвоем с последним из племени Ноэгит Нибин мы решили довести дело до конца».

Синьфольд перелистнул страницу. Он сам был из племени Ноэгит Нибин, изгнанников с востока, что стали меньше ростом и утеряли многое из кузнечного ремесла. Эльфы Белерианда в те стародавние времена не знали, что это за существа? — и охотились за предками Синьфольда, как за дикими зверями, пока из всего племени не остались лишь трое. Это были Мим и его сыновья — Кхан и Ибун. Кхана убил Турин Мормегиль, Мима — Хурин, а Ибуну удалось выжить и продолжить род. И вот теперь Синьфольд жадно читал, надеясь найти в старых рукописях следы упоминания об отце.

«Я нашел его около горы Амон Руд, — продолжал Тэльхар. — Жалкий и грязный, он сильно походил на орка, но это был самый настоящий гном, хоть и маленький. Он оказался на редкость сообразительным малым и много помогал мне, стал моим проводником в горах и не побоялся спускаться на дно Темной Бездны…

…По моему мнению, Унголианта обитала здесь еще раньше. Никогда прежде я не видел подобного. Старые предания гласят, что она похожа на паучиху. Для меня же это огромные туманные щупальца, которые протянулись здесь везде. Целиком я ее не видел, но то немногое, что доступно глазам, потрясает воображение. Она не может подняться выше, к верхним горизонтам. Что-то ее там останавливает, будто гигантское существо боится. Неужели мой народ так пугает ее? По преданию, когда она еще обитала на поверхности, то была выше туч. Теперь от нее осталась лишь малая часть, но и эта часть невероятна…

…скорее всего, ее пугает элерилхиль. Я назвал это явление на языке эльфов: течение звездного сияния. Когда в первый раз я увидел голубые искры, срывающиеся с металлических стержней, то решил, что снова получил оружие, и даже хотел уничтожить установку. Но это, пожалуй, единственное мое изобретение, не пожелавшее поддаться жажде разрушения. Сверкающие желтым и голубым светом шары осветили темноту пещер, народ благословлял меня. Это были славные времена. Элерилхилевые сетки ограждают меня сейчас от голода бесцветья, а рожденный искусственно свет пугает мерзкие щупальца. Унголианта не может поглотить его, как раньше поглощала сияние Древ. Она в ловушке, как в принципе и я…»

— Элерилхиль, — пробормотал маленький гном и усмехнулся. Теперь он понимал, для чего по всей Мории протянуты тонкие медные стержни-провода. Орки разбили большинство светящихся шаров, но Синьфольд теперь понимал, что с помощью записей Тэльхара легко сможет восстановить их, и Казад Дум наполнится светом — теперь уже навсегда. Последний из Ноэгит Нибин помнил, как Балин набросился на него за то, что он не сказал сразу, как работают газовые фонари. Да, славно они тогда накричали друг на друга. Но стоило государю Мории услышать, что он, несмотря на рост — осел и неуч, не понимающий, что от движения скал многие трубы могли просто лопнуть, залив горным газом все вокруг, как Балин сразу замолчал.

— Этот газ скапливается внизу! — кричал Синьфольд, чувствуя, как сопит над головой Тори. — И если вы, тупицы, полезете туда своими бестолковыми руками, тут все полыхнет, и даже мосты через Морийский ров расплавятся. Я сам все сделаю, без ваших тупоумных подсказок!

— Ну так и сделай, — сказал тогда Балин совершенно спокойно.

— И сделаю, — ответил Синьфольд так же спокойно.

Синьфольд, пробегая глазами исписанные ровным почерком страницы, вздрогнул.