Повелитель снежный

- Люди его насмерть на пашне замучили, - говорил Светлобог, когда остановились мы после долгих дней пути без сна и покоя, чтобы кони напиться могли, на Вихря кивая, за бока которого я ладонями держалась, впервые на землю опустившись. Рядом с ним и жара не казалась мне такой убивающей и ранящей, - Голодом и работой заморили, даже похоронить не удосужились, так и бросили его обессиленного в лесу умирать волкам на растерзанье. Там его брат и нашел. Пожалел животину, кровью своей напоил, на ноги поставил, всю зиму оберегал его, и доверять себе учил, а когда пришло время нам силой меняться, отпустил его на поля и луга, вольным по земле скакать. Да только Вихрь со мной не остался, пол мира обошел, а нашел камень наш и дождался, пока брат мой не встанет. С тех они вместе по земле этой ходят, да в Нави братовой.

А я улыбалась, бока сильные ладонями наглаживая и еще больше полюбив Повелителя своего за поступок его.

Не знали его люди вовсе, не видели глаз его завораживающих, не слышали историй этих благородных, поэтому и был он Смертью лютой, погибелью страшной в сказках, которые мне бабушка рассказывала про богов прошлого.

Даже не знаю сколько дней и ночей скакали мы без устали, сменяя горы на луга, луга на реки, реки на леса, да только сердечко дрогнуло мое, когда мы в лес темный вошли, что был опоясан горами, которые собой закрывали все вокруг, словно в руки заключая то, что нужно было спрятать от глаз человеческих на краю земли самом.

Именно этот лес я видела в своих снах!

Именно тут бродила в поисках большого камня, который был исполосован мелкими неровными зазубринами, словно шрамы на теле моего Повелителя!

- Приехали! - выдохнула я прежде чем Светлобог сказал хоть слова, видя, как он удивленно обернулся на меня, с улыбкой кивая головой и добавляя приглушенно и вкрадчиво, словно боясь меня напугать:

- Ничего не бойся, а лучше оставайся здесь. Брат сам выйдет и найдет тебя…. - но помолчав, добавил так, словно не был уверен в том, что я его послушаю и останусь на своем месте, не кинувшись с заветному камню, - …и помни, что боли мы не чувствуем. Это всего лишь обряд.

От этих слов мороз пошел по коже, когда даже Вихрь вдруг зафыркал и тревожно стал качать своей большой могучей головой, видя, как Светлобог устремился вперед, пропадая из вида среди густой темной чащи, оставляя меня с тяжелым сердцем в недоумении.

И ведь головой ясно понимала, что не стоит мне видеть того, что будет происходить дальше, словно догадывалась о том, что не увижу ничего доброго, но как только в непривычной тишине леса этого странного голос Темнобога своего услышала, то не смогла удержаться, всем сердцем дрогнув от предвкушения скорой встречи.

Очнулся любимый мой!

Неужто впервые его увижу глазами своими не во сне, а наяву и сердце мое захлебнется от восторга и счастья, оттого что рядом он и что смогу касаться ладонями его своими, не боясь больше проснуться?

Словно и Вихрь обрадовался, услышав голос Повелителя моего, тут же вперед зашагав, рассекая телом своим большим и сильным кусы высокие и траву темную, которая ему по грудь доходила, и будто сами деревья перед ним в страхе расступались, давая идти вперед без преград, чуя, что Темнобогу мы принадлежим.

Да только вскрикнула от ужаса, закрывая лицо руками и пряча его в гриве коневой, видя, как Повелитель мой снежный из груди брата своего окровавленный меч достанет, распластав на камнем том, точно в сердце вонзив его, да так, что кровь брызнула на землю и камень, отчего лязг раздался.

Не понимала я тогда, отчего столько шрамов на груди любимого моего было.

И почему камень весь в зазубринах был не только во снах моих, но и наяву.

И что сердца свои братья в камни заключили, чтобы не убивать друг друга.

Рыдала, лицом в гриву черную зарываясь, и вздрогнув, когда ощутила на себе руки сильные и аромат родной и долгожданный, что грудь мою окутал, когда прошептал голос, слаще которого не в одном мире не было:

-…не бойся меня, любимая.

13 глава

Ты - альфа, омега. Я бьюсь где-то между, средь букв, в попытках понять, как работает магия слова. Понятен мне шёпот по лёгким движениям губ, но смысл ускользает и дверь закрывается снова. Я руку тяну, я хочу причаститься водой, /что станет вином, если я расскажу ей о боге/ но эта вода обращается только виной и делится слово /банальная клетка/ на слоги. Из этих слогов прорастают потом города, слагаются люди, рифмуя друг друга по двое. Ты - альфа, омега... Но я между ними - строка, чужой алфавит, что до срока упрятан в неволе.Но бойся, когда я взломаю таинственный шифр, когда я скажу громким голосом "Слово и Дело". Окажется яблоком твой восхитительный мир, зажатым в ладони моей до отчаянья смело.Снежный Рыцарь

Истосковался я по девочке моей с глазами ясными, да так, что тело ломило от желания прикасаться к ней, но нельзя было, нельзя.

Душа моя стонала, а тело огнем синим полыхало в венах тугих, но не пришло время еще мое, как бы сильно не сжимал в руках своих ее, к груди прижимая, а все больше хотелось.

Обнимать так, чтобы косточки маленькие ее хрустнули!