Повелитель сновидений

– Все в порядке. Я исцелил порез магией. После… истощения она перестала действовать, но скоро все восстановится.

– Я могу чем-нибудь помочь?

Его веки приподнялись, и он посмотрел на девушку, не поднимая головы.

– Нет, но спасибо. Ты голодна?

– У меня как раз подходящее настроение для фруктов. – Ханна решила, что можно уже и пошутить на эту тему, вызвав ответный смешок собеседника.

На столе появились блюда с холодным мясом и сырами, поднос с разнообразными спелыми плодами и бутылка красного вина. Проголодавшаяся гостья уже потянулась к угощению, но подумала, что неплохо бы прояснить один вопрос:

– А эта пища для меня безопасна?

– Я наколдовал тебе человеческой еды, – с обидой покачал головой король фейри. – Разве я не сказал, что никогда не стал бы пленять тебя с помощью чар?

– Я верю. Просто хотела уточнить. – Ханна улыбнулась и, повинуясь импульсу, коснулась его плеча, ощутив твердые мышцы под шероховатой тканью. – Спасибо, Кадеирн.

– Пожалуйста, дорогая Ханна. – Он пристально посмотрел ей в глаза, изогнул уголки губ в слабой довольной улыбке и устало прикрыл глаза. Мускулы на лице мужчины расслабились, истощение взяло верх. Тогда девушка встала, повинуясь невесть откуда взявшемуся порыву смелости, наклонилась и поцеловала его в висок.

Глава 4

Кадеирн проспал на кушетке несколько часов. В какой-то момент он пошевелился, переворачиваясь на раненый бок. Ханна воспользовалась возможностью и подложила подушку под голову другу. Серебристая кровь теперь засохла и отслаивалась, как тончайшие слюдяные хлопья, от его бриджей. Девушка слегка поколебалась, но потом стянула с него высокие кожаные сапоги, рассудив, что никому, даже сказочному королю, не может быть удобно спать в обуви. Кадеирн, судя по всему, был совершенно истощен, так как не пошевелился и не издал ни звука во время манипуляций, лишь тихо вздохнул. На ногах у него были надеты мягкие шерстяные носки, которые ничем не отличались от обычных. Почему-то Ханну это успокоило.

Она почувствовала странное умиротворение, наблюдая, как спит король фейри. Когда он бодрствовал, то ослеплял своей свирепой чуждой красотой и бурлящей силой, удерживаемой под полным контролем. Теперь же бледное лицо казалось по-детски невинным, а необычные брови приподнялись, будто трудные вопросы никогда не оставляли правителя Благого двора в покое. Впервые она заметила, что его уши слегка заострены, как будто их потянули за кончики, а кожа на щеках – идеально гладкая, без каких-либо следов щетины.

Ханна осторожно осмотрела комнату, иногда поглядывая на Кадеирна. На мраморном полу виднелось поблескивающее пятно в том месте, где капнула кровь, но в остальном каменная поверхность была безупречно чистой. Перед незажженным камином лежал толстый зеленый ковер с замысловатыми сине-красными узорами по краям. В отличие от нижнего тронного зала, где она встретила гоблинов, здесь в окнах сияли чистотой прозрачные стекла, а снаружи доносился приглушенный вой ветра. Сбоку стоял большой письменный стол с инкрустированной крышкой, на которой красовался потрясающе прекрасный замысловатый рисунок симметрично закрученных деталей из разных пород дерева. Ханна никогда не считала предметы мебели чем-то достойным восхищения, но теперь обнаружила, что уже несколько минут не может оторвать глаз от искусной и тонкой работы.

Открытая дверь в спальню Кадеирна манила. Ханна постояла на пороге, гадая, хватит ли ей смелости войти в комнату, но наконец решилась и шагнула внутрь, еще раз бросив взгляд на неподвижную фигуру спящего короля.

У дальней стены стояла большая кровать из дерева с зеленым балдахином, занавески которого были раздвинуты, и девушка улыбнулась, представляя лежащего среди этого великолепия друга, и задумалась, спит ли он с открытыми окнами. Больше ни один предмет в спальне не наводил на мысль, что здесь обитает человек, любящий роскошь. Возле окна в дальнем углу скромной, почти спартанской комнаты располагался еще один стол, рядом с которым Ханна заметила коробку со своими письмами. Один лист лежал раскрытым и придавленным пресс-папье, чтоб его не сдуло. Она вытянула шею, пытаясь разобрать слова, и наконец расправила его.