Повелитель сновидений

– Нет. – Он отвернулся. – Она храбрее меня. Я рад, что мне не придется смотреть ей в глаза и рассказывать о преступлении, которое совершил.

– Комонок стал мудрее, – тихо завершила речь Ханна. – Не так ли? Думаешь, он когда-нибудь еще тебя предаст?

Кадеирн по-прежнему молчал, устремив на нее взгляд в гнетущей тишине. Наконец его тонкие бледные губы изогнулись в легкой улыбке.

– Комонок, ты прощен.

– Что? Я не понимаю. – Кентавр округлил глаза.

– Ты всегда был мне верен. Я решил пощадить тебя. – Король перевел дыхание и заморгал, борясь с головокружением, но, совладав с собой, твердо произнес: – Я выбираю милосердие. Ради нашей дружбы. Ради королевства. Но еще и потому, что в данном случае милосердие служит и чести, и нашей стране лучше закона. – Он собрался с мыслями. – Необязательно рассказывать об этом Тегвен.

– Моя жена узнает о вашей доброте, Ваше Величество. Благодарю вас. – Комонок издал внезапный звук, точно старался подавить рыдания.

– Оставим это в прошлом, друг мой. Надеюсь, эта ситуация не станет омрачать нашего общения, – произнес Кадеирн, и на этот раз его улыбка была наполнена не горечью, а светлой радостью, однако тут же упал, как марионетка, у которой перерезали веревки. Ханна его подхватила, согнувшись под тяжелым весом, пока Комонок не подоспел и не помог опустить короля на мраморный пол.

– Он будет жить? – шепотом спросила она.

Кентавр откашлялся, но его голос все равно звучал напряженно.

– Весьма вероятно. Он выносливей, чем кажется.

Девушка поколебалась, а потом отодвинула пряди мягких, как пух, волос Кадеирна и дотронулась до лба: кожа под кончиками пальцев лихорадочно горела.

– Он всегда такой горячий?

Комонок приложил руку ко лбу своего сюзерена, затем нахмурился и коснулся лба Ханны, чтобы сравнить.

– Нет, люди холоднее обитателей Подгорного королевства. Не это меня беспокоит.

– А что тогда? Что необходимо делать в подобных случаях?

– Вы ели вчера вечером? Или сегодня утром? – Низкий голос кентавра стал неожиданно мягким.

– Утром – да. А вчера вечером – нет.

– Тогда пусть он поспит.

– На полу? – Ханне казалось, что все вокруг нереально. Лицо Кадеирна казалось белее мрамора, на котором он лежал, а волосы в беспорядке падали на его лоб.

– Лучше его не тревожить. – Комонок спрятал лицо в ладонях, сотрясаясь всем телом, словно безмолвно рыдал.

Тихое уханье привлекло внимание Ханны, и она невольно воскликнула, когда заметила невдалеке нахохлившегося Кару. Филин волочил одно крыло, которое было выгнуто под неестественным углом, а на белых перьях виднелось пятно красной крови.

– О, Кара! – Девушка неуверенно протянула руку, однако птица бросила на нее сердитый взгляд, осторожно подскочила к Кадеирну, демонстративно игнорируя Ханну, и вскарабкалась на грудь короля, цепляясь когтями за рубашку, а затем пронзительно крикнула ему в лицо.

Глаза раненого мужчины распахнулись, и он шевельнул рукой. Кара громко ухнул от неожиданности, потом неуверенно взмахнул исцеленным крылом и негромко застонал. Веки Кадеирна снова сомкнулись, а дыхание стало ровным.

Девушка удивленно посмотрела на Комонока, который, казалось, не замечал слез, катившихся по его щекам.

– Я буду охранять, а ты останься с ним, человеческое дитя, – прогремел кентавр.

Глава 4

Ханна сидела рядом с Кадеирном несколько часов, встревоженно наблюдая, как тяжело он дышит: беззвучно хватая ртом воздух с нерегулярными интервалами, словно не в состоянии протолкнуть его в легкие. Однако спустя некоторое время интервалы стали длиннее, и она успокоилась. За окном стемнело, но волшебные огни в зале по-прежнему ярко мерцали холодным светом.

Ощутив непреодолимую усталость, девушка легла на полу рядом с Кадеирном, подогнув одну руку под голову, а другую положив на запястье больного, чтобы почувствовать, когда он проснется, и наконец погрузилась в сон.

Проснулась Ханна от упавшего на лицо теплого и яркого света, а еще от боли в плече, упиравшемся в твердый пол, и затекшей шее. Не до конца очнувшись, она издала стон и попыталась перевернуться.

– Почему ты на полу? – прошептал Кадеирн.

– Ты пришел в себя? Я не знала, как дотащить тебя до кровати, и… – Девушка сонно заморгала, но умолкла на полуслове, заметив сияющий взгляд короля, который улыбался так, будто она сказала нечто чудесное и прекрасное. Взмахом руки он перенес гостью на кушетку в своей гостиной и присел с другого края. Лишь неестественная неподвижность выдавала, как нелегко дается ему расслабленная поза.

– Ты удивительная, – прошептал Кадеирн.

Ханна почувствовала, как ее лицо заливает краска, и замерла, не уверенная, что ответить. Но слов и не требовалось. Еще один изящный жест – и на столе появился завтрак.

Когда девушка оторвала взгляд от угощения и подняла глаза на короля, тот уже спал.

* * *