Повелитель света

Лучшего завтрака невозможно было и желать, разве что он показался им недостаточно долгим. День мало-помалу вступал в свои права, и Рита вдруг сделалась печальной, она была не в силах сдерживать нарастающую грусть. Шарль подошел к ней, сидевшей на заросшем мхом камне и смотревшей в зеленую даль моря. Ах! Что бы только он не отдал, лишь бы вернуть ей прежнюю веселость! Но почтительность, крайняя деликатность не позволяли ему вмешаться ни словом, ни жестом, хотя ему так хотелось протянуть руку и нежно коснуться руки Риты.

К тому же и самому ему было грустно оттого, что заканчивался этот пролог, полный неожиданностей и мимолетных желаний. Они оба нуждались в каком-нибудь отвлекающем средстве, причем средстве действенном. Мадам Летурнёр собирала чуть поодаль вереск. Шарль и Рита, следуя ходу своих мыслей, беседовали о серьезных вещах.

И всякий раз приходили к согласию, их мнения всегда и во всем совпадали. Воспитанный в строгих правилах, Шарль ставил превыше всего религию семьи, нерушимую верность дедовским традициям, сыновнюю любовь и уважение к социальным институтам, домашние законы, на которых и строятся крепкие семьи. И Рита, вместо того чтобы испугаться подобного кредо, слушала его, почти во всем с ним соглашаясь. И каждый из них был сильно взволнован тем, что обнаружил такую гармонию суждений, шла ли речь о вопросах несущественных или весьма значительных.

Вот так и пролетело время, все больше и больше привязывая их друг к другу, однако же приближая момент расставания, которое – пусть оно и казалось Шарлю временным – внезапно обрело зримое воплощение, приняв вид сероватого дыма над черной точкой, которая внизу, со стороны Ла-Рошели, приближалась к ним, постепенно увеличиваясь в размерах.

– А вот и пароход! – вздохнула девушка.

– Вот как! – произнес он намеренно равнодушным тоном.

И они посмотрели друг на друга, не говоря больше ни слова и не двигаясь, обмениваясь лишь взглядами и почти горестными улыбками на губах, которые так и не сошлись в поцелуе.

– В путь! – сказала она. – Женевьева, «Боярвиль» уже на подходе!

От мысли, что через три дня ему придется на какое-то время ее покинуть, Шарль горевал, словно ребенок.

Спустя два часа «Боярвиль» уже входил в олеронский порт. С бьющимся сердцем Шарль и Рита смотрели, как мимо них проплывает песчаная полоса берега, группы молодых сосен, дома и набережная, на которой собрались самые разные машины, как деревенские колымаги, так и роскошные авто. Некий пожилой джентльмен размахивал шляпой. Рядом с ним, держа руки в карманах широких коротких штанов, стоял с непокрытой головой высокий, статный парень и шарил глазами по толпе пассажиров.

– Ах! – жалобно протянула мадам Летурнёр. – Видишь, Рита, нас приехали встречать мой дядюшка и мсье де Сертей!

Она помахала шарфом. Шарль, вытащив платок, последовал ее примеру. Рита подняла левую руку, но ее правая рука, скрытая обшивкой корабля, легла на запястье соседа, и они обменялись тайным, страстным рукопожатием.

Глава 2 Ураган в сердце

Живое удивление отразилось на лице Люка де Сертея, когда он вдруг заметил на палубе «Боярвиля» Шарля Кристиани. Впрочем, он тут же позаботился о том, чтобы придать своему лицу выражение несказанной радости. Это не ускользнуло от внимания Шарля, но ему было от этого, как говорится, ни тепло ни холодно: он знал Люка как облупленного и не питал на его счет иллюзий. Из поведения товарища он сделал вывод, что Рита, телеграфируя с острова Экс, о нем не упомянула, что было вполне естественно, так как Шарль говорил ей о своем желании никого не беспокоить.

Трое путешественников сошли среди прочих с корабля на олеронскую землю.

– Ну вы даете! – воскликнул дядя мадам Летурнёр, смеясь. – Съездили, называется, на экскурсию!

Женевьева бодрым тоном произнесла:

– Дядюшка, позвольте представить вам господина Шарля Кристиани, историка, разделившего с нами эти страдания.

Люк де Сертей до сих пор не замечал, что в толпе Шарль и две женщины держались вместе.

– Как! – воскликнул он в изумлении. – Так вы знакомы? Вот так вот!

Пока с обеих сторон шли обмены рукопожатиями, поклонами, любезностями, Рита, молчаливая, улыбалась, но какой-то невеселой улыбкой.

– А поместимся мы впятером в вашей машине? – спросил дядя у Люка де Сертея. – Знал бы, взял свою…

– Не беспокойтесь! – рассеянно проговорил спортсмен, еще не пришедший в себя от удивления. – Моя колымага и не такое видала! Разве что сидящим сзади придется немного уплотниться. Вы, мсье, сядете спереди, рядом со мной.

Он фамильярно взял Шарля под руку и, пока все направлялись к машине, сказал:

– Однако же какой приятный сюрприз, Кристиани! Какая чудесная идея! Большего удовольствия вы мне и доставить не могли! Стало быть, если я правильно понял, вы тоже опоздали на корабль на острове Экс! Вот же умора!..

Шарлю совсем не понравилась веселая гримаса, сопровождавшая излияния Люка. Рита шла рядом с ними, но лицо ее сделалось непроницаемой маской, на которой застыла загадочная улыбка. Впрочем, мнение Люка де Сертея в этом приключении его, по правде говоря, нисколько не заботило.