Повелитель Тьмы: Милый, милый Повелитель (СИ)

Часть 11. Особенности поимки мятежников I

Не существовало в этом мире города, способного сравниться с императорской столицей в её мрачном величии, в железной мощи бастионов, в несокрушимости крепостей и протяжённости редюитов. Но что касается иных, не военных сторон жизни, здесь она часто уступала даже самым захолустным поселениям.

А Роркорсейт не был захолустьем.

Огромный, шумный, многоцветный, он совсем не походил на приученный к казарменным порядкам Императорский тронный город. Это был живой нерв мировой торговли: сюда слетались отовсюду деловитые купцы, по рынкам расхаживали зоркоглазые скупщики и рыскали ловкачи-перекупщики, здесь гнездились по богатым лавкам ростовщики, пускали в рост или по ветру свои состояния скучающие аристократы, выискивали золотоносный шанс быстроногие искателей удачи, и за всем этим внимательно поглядывали из теней питейных заведений пронырливые авантюристы и наёмники всех мастей.

Отличное место, чтобы затеряться в пёстрой толпе…

Даже внезапное появление императорских эмиссаров оказалось не способным потревожить кипение этого огромного котла жизни. Возможно, потому что главный ингредиент, непременно меняющий вкусовые качества любого «блюда», остался за стенами города. Имперские войска расположились ввиду Роркорсейта, терпеливо ожидая, пока их командование «наиграется в дипломатию», и, наконец-то, прикажем бравым бойцам экспедиционного корпуса заняться настоящим делом.

Но чтобы надежды солдат на хорошую битву исполнились, требовался подходящий противник. Человек с железным хребтом и стальными плечами. Другой просто не способен был выдержать уготованный для него Вечной Империей тяжкий груз ответственности — решиться на противостояние с закалённой в боях армией Императора…

— Я протестую! — Надрывался барон Редо, оказавшийся застигнутым врасплох, когда в его роскошный кабинет в правительственном дворце Роркорсейта внезапно нагрянули грозные перемены в лице двух императорских эмиссаров. Осознанию этих перемен ещё только предстояло уложиться в кудрявой голове градоправителя. — Это вольный город — грамоты старинных королей подтвердят это. Подтвердят нашу исконную свободу. У Империи нет здесь полномочий.

Плечи барона Редо были узки и покаты. Можно сказать, отсутствовали вовсе — их заменяли набитые ватой подкладки вычурных одежд. Не наблюдалось черт железной воли и в лице благородного градоправителя: изумительно круглом, чисто выбритом, с красующимся на упругих щечках нежным румянцем. И только в честнейших глазах потомственного взяточника нежно мерцала надежда на лучшее будущее.

Иными словами, воинственные мечтания имперских солдат потонули в густых ароматах розовой воды, витающих вокруг достопочтенного барона. Высокий тон речей этого человечка не был удивителен — это был истеричный надрыв форменного ничтожества, совсем не впечатливший грозных гостей правительственного дворца.

— Лучше подумайте ещё раз, — искренне предложил барону Браксар: его отношение к предъявленным артефактам древних монарших канцелярий было очевидным. Брони на командующем не было, но распирающие чёрную форму имперского офицера мышцы выглядели даже выразительнее — казалось, одно неосторожное движение, и ткань, затрещав по швам, покажет всем, как должен выглядеть настоящий мужчина (разумеется — по меркам Императорской Армии, где у Браксара были легионы восторженных почитателей).

— Генерал прав, барон, — лорд Истрим проявлял больше такта, но его позиция была не менее жёсткой, — можете пустить свои пожелтевшие грамоты на растопку каминов. Империя не играет по старым правилам давно мёртвых королевств. Нам это не интересно. Вместо этого — мы пишем новые законы, и сейчас вы ещё можете решать: принять их, или подписать свой приговор.

— Это угроза? — барон Редо даже привстал со своего огромного кресла. Роста почтенный градоправитель оказался совсем не великого, чем в очередной раз подчеркнул свою незначительность перед лицом высокого, статного лорда Истрима, и тем более — возвышающегося над всеми гиганта-генерала.

— Да, — в ответе Браксара звучало явное удовольствие, — она самая.

Генерал на миг заслонил своей огромной фигурой сжавшегося от страха градоправителя, и лорд Истрим позволил себе совсем не дипломатичную ухмылку: со взмокшим от страха бароном было покончено. Этого чахлого бюрократишки хватило только на краткое, жалкое трепыхание. Для настоящего противостояния императорским эмиссарам у него не было ни сил, ни духа. Единственной опорой, и опорой шаткой, ему служили жалкие бумажки, тогда как за Империей стояли хорошо обученные и вооружённые солдаты. И, что самое страшное, сейчас этих солдат можно было наблюдать из окон правительственного дворца… К тому же, едва заметив приближение имперцев, наёмные защитники города предпочли отступить за городские стены, позволив Империи занять все внешние форты.

Конечно, это ещё не оккупация, даже не осада, но — грозная весть: «Вечная Империя здесь».