Повелитель Тьмы: Милый, милый Повелитель (СИ)

— Я серьёзно. Приглядись к нам. Всё равно к имперцам тебе путь заказан — они не станут разбираться, похитили тебя, или ты был с нами заодно. Да и Империи теперь конец. Без Императора она развалится очень быстро…

— …это наш шанс… — слова генерала Дани на брифинге перекликались со словами Райвола, но в них, всё же, было меньше уверенности.

— Неужели вы думаете, что у них в запасе есть ещё один Император? — раздался вопрос от одного из слушателей.

С точки зрения самого Императора, инкогнито присутствующего на брифинге в костюме королевского пажа Васки, вопрос был действительно интересный: он даже задумался, как там без него Истрим, Браксар и другие. А ещё — о переменах. И заменах. В конце концов, когда-то был Сюзерен. Теперь — Император. И если Империя вдруг окажется не столь Вечной, как это декларировалось, придёт и кто-то третий. Вероятно…

— Императора едва ли можно заменить, — ответил ничего не подозревавший о мыслях Повелителя Тьмы генерал Дани, — но его офицеры могут собраться с силами, окопаться, и тогда выбить их из крепостей будет не так-то просто. Нам слишком дорого обошлась эта схватка в столице. Я уже сообщил принцессе — она попытается убедить Союз выступить единым фронтом. Мы должны сокрушить Империю.

Часть 18. Конец Империи?

Среди шпилей пронеслось несколько «Гаргулий». Испытывая нехватку магической энергии, они двигались совсем низко, но для их целей так было даже лучше. Что не разрывали когти — сжигало пламя выхлопов.

Крики умирающих имперских солдат разносились над Тронный городом Императора.

Те, кто убивал их, также несли на своих доспехах гербовые знаки Вечного Трона.

Улицы усеивали обломки разрушенных маго-мехов, рухнувших зданий, трупы солдат и гражданских, не успевших убраться с пути двух накатывающих бронированных волн: армий, взаимно объявивших друг друга мятежными. Армий, идущих под знамёнами Вечной Империй. Армий, сражающихся за город Императора.

Помимо солдат, павших в бою, было множество людей в униформе, распятых прямо на стенах, повешенных на столбах, обезглавленных или иным жестоким способом умерщвлённых.

Без брони и без знаков отличий.

Всех их объединяла вина перед Властью — дезертирство и распространение «опасных слухов». Реальность, всегда возникающая вслед за гибелью харизматичных лидеров, ведших за собой широкие массы. Дрогнувшие духом солдаты пытались бежать, заручившись поддержкой единомышленников, и оказывались в руках офицеров и палачей. Разделённое высшее командование оставалось удивительно единодушно в желании оградить мир от известий о предполагаемой гибели Императора. Если для тех, кто отрицал его смерть это было естественно, для стороны, признавшей утрату владыки, подобные установки выглядели странно. Но отменять их никто не собирался.

Имя Императора всё ещё оставалось священным — его нельзя было трепать на ветру, словно ставшее вдруг ненужным знамя.

А началось всё с попытки Гроуввейера утвердить свою власть. Его предложение заключить со Священным Союзом временное перемирие, как прелюдию к настоящему миру «без аннексий и контрибуций», раскололо имперский общий совет. Если сытые губернаторы замирённых и пока ещё спокойных внутренних регионов поддержали наместника, то командование фронтов, верное своему призванию и офицерскому долгу, дало совсем другую оценку подобному «решению»:

— Предательство!

Никто из истинных слуг Императора не поверил, что тыловыми крысами движет верность идеям Вечной Империи. Им, этим ничтожествам, хотелось иного. Ими двигал страх, что теперь война пойдёт по-другому, что последуют неизбежные поражения и враг ворвётся во внутренние области, лишив их власти. Власти, которую теперь, когда Императора не стало, они могли превратить в собственную маленькую монархию.

Но даже тогда военного противостояния ещё можно было избежать. Для этого в Железной Цитадели собрался очередной совет:

— С непрерывно ширящимся кругом лиц, внезапно решивших, что теперь и они могут вершить дела Империи, хаос будет только нарастать. Крах станет неизбежным, — державший речь лорд Гроуввейер намекал, разумеется, на то, что если первый совет проходил в ограниченном составе, то теперь, по мере расползания слухов о смерти Императора, приходилось мириться с мнением всё большего числа лиц, наделённых гражданской, а больше того — военной властью. При этом, сам он был сторонником первой группы — цивильных чиновников: губернаторов и начальников областей. В какой-то мере он даже считался их лидером, и появление и рост их влияния был ему выгоден — необходим для подавления голосов агрессивной военщины.

— Нужна консолидация власти, — продолжил наместник. — Нужно единоначалие…

— Лорд Гроуввейер, — голос леди Нейт был холоден. Она больше ничего не стала говорить, но обращённый к наместнику призыв был понятен.

— Я, разумеется, имею в виду регентский совет, — поспешно пояснил Гроуввейер.