Повелитель войн

– И там молятся о шторме с севера, – мрачно проронил Эгил. – Тогда местных обитателей ждет пожива от разбитых кораблей. И они ее получат!

Я покачал головой. Флот стоял на якоре в широкой бухте, а ветер дул с юго-запада, со стороны суши.

– Корабли здесь в безопасности.

– Это пока, – возразил Эгил. – Но ветер переменится и подует с севера. – Он посмотрел на темные тучи, летящие к морю. – К рассвету превратится в настоящего убийцу. Где рыбачьи лодки?

– Прячутся от нас.

– Нет, нашли укрытие. Рыбаки знают!

Я посмотрел на его обветренное лицо с носом, похожим на соколиный клюв. Я хороший моряк, но с Эгилом мне не тягаться.

– Уверен?

– Уверенности тут быть не может – это ведь стихия. Но якорь бы я тут не бросил. Встань у северного берега. – Он прочитал мои сомнения и сказал с чувством: – Укройся на севере, господин!

Я поверил ему. Мы подвели «Сперхафок» на веслах к «Апостолу», флагману Кёнвульфа, и окликнули его, предложив флоту пересечь широкое устье и поискать приюта у северного берега, но олдермен не внял совету. Он переговорил с минуту с другим человеком, видимо кормщиком «Апостола», потом повернулся к нам и приложил ко рту сложенные ковшиком руки.

– Ветер останется юго-западным, – крикнул он. – И вы будете тут, с нами! А завтра держитесь в хвосте!

– Он хороший моряк? – уточнил у меня Эгил.

– Из тех, что корабль от задницы не отличат, – ответил я. – Во главе флота его поставили только потому, что он богатенький дружок Этельстана.

– И он приказывает тебе оставаться здесь?

– Кёнвульф мне не начальник, – буркнул я. – Так что мы идем туда. – Я кивнул в сторону далекого берега. – И будем надеяться, что ты не ошибся.

Мы подняли парус и повели «Сперхафок» на север, где зашли за скалистый островок и бросили якорь ближе к берегу. Одинокий корабль под напором свежеющего юго-западного ветра. Опустилась ночь, и ветер усилился, норовя сорвать «Сперхафок» с места. Волны разбивались о его штевень, обдавая брызгами палубу.

– По-прежнему юго-западный, – с тревогой заметил я. Лопни канат, и нам повезет, если нас выбросит на берег.

– Переменится, – настаивал Эгил.

Ветер переменился. Став западным, он задул сильнее и принес жалящий дождь, а потом сделался северным, как и предсказывал норманн. Он гудел в снастях, и хотя в ночной мгле ничего не было видно, я знал, что широкая поверхность реки иссечена пенными гребнями волн. Мы находились под защитой берега, и тем не менее «Сперхафок» рвался и дрожал, и я опасался, что якорь его не удержит. Небо на западе рассекали молнии.

– Боги сердятся! – Эгил сидел рядом со мной на ступеньках рулевой площадки, но ему пришлось кричать.

– На Этельстана?

– Как знать? А вот Кёнвульф – везунчик.

– Везунчик?

– Сейчас почти нижняя точка отлива. Если его корабли вбросит на берег, то с приливом они снова окажутся на плаву.

Ночь получилась долгая и сырая, хотя ветер, по счастью, не был холодным. За носовым штевнем имелось укрытие, но мы с Эгилом оставались на корме, под ливнем и ветром, и иногда по очереди отчерпывали дождевую воду, наполнявшую трюм. К утру дождь постепенно прекратился, ветер поутих. По временам налетал порыв, заставлявший «Сперхафок» развернуться в сильном приливном течении. Наконец, в сером рассвете стало видно море, ветер стихал, а в пелене облаков появились разрывы, в которых гасли последние звезды.

На обратном пути нашему взору открылся царящий на южном берегу Фойрта хаос. Корабли сидели на грунте, включая все грузовые. Большинство легко отделалось, их просто выбросило на берег, но пять ударились о камни и уже наполовину затонули. Команды сбрасывали с них груз, часть моряков копала под корпусами, чтобы помочь приливу снять суда. И той и другой работе мешали скотты. Их было около сотни, часть верхом. Они наверняка подоспели из Дун-Эйдина и теперь потешались над засевшими на мели саксами. Насмешками дело не ограничивалось. Лучники поливали стрелами людей, вынуждая их прятаться за щитами или укрываться за корпусами застрявших судов. Часть саксов пыталась оттеснить шотландских лучников, но необремененные доспехами стрелки просто отходили и тут же возвращались и снова пускали в ход луки. Были тут еще три десятка конных, угрожавших напасть на работников, что вынудило Кёнвульфа построить «стену щитов».

– Поможем? – спросил Эгил.

– У Кёнвульфа около тысячи человек, – сказал я. – Наши люди ничего не изменят.

Приблизившись к кораблям, по-прежнему стоявшим на якоре у берега, мы спустили парус с волчьей головой. Среди уцелевших оказался «Апостол», корабль Кёнвульфа. Мы подгребли к нему, и я увидел, что большая часть команды отправлена на берег, на борту осталась всего горстка моряков.

– Мы идем на север! – крикнул я им. – Передайте Кёнвульфу, что мы поглядим, нет ли на подходе флота ублюдков!

Один из воинов кивнул, но не ответил. Мы снова подняли рей, разворачивая парус, втянули весла, и до моих ушей донесся приятный звук воды, журчащей вдоль изящных обводов «Сперхафока».

– Мы в самом деле идем на север? – уточнил Эгил.

– У тебя есть идеи получше?

Он улыбнулся: