Повелители драконов. Последняя цитадель. Чудотворцы

Пехотинцы упрямо последовали за беглецами; тем не менее, артиллеристы закричали, приказывая им остановиться. Они развернули орудия, нацелив их на пещеру за бывшей Толчеей. В проломе лихорадочно суетились обнаженные фигуры; они медленно поворачивали массивную конструкцию. Блеснули огни, мелькнули тени – из устройства снова вырвался молочно-голубой поток излучения. Поток резко опустился: артиллеристы, их орудия и две трети бронированных пехотинцев исчезли, как мотыльки в пламени плавильной печи. Выжившие пехотинцы замерли и начали нерешительно отступать к кораблю.

В устье ущелья Клайбурна ждал оставшийся отряд пехоты. Единственный выживший артиллерист пригнулся за трехколесным механизмом. С хладнокровием обреченного на казнь он регулировал прицел. В темном проломе голые святоши яростно толпились, толкая тяжелую конструкцию, подбивая под нее клинья – напряжение их жил, частое биение их сердец, тревожное возбуждение их умов передались каждому человеку в долине. Поток молочно-голубого света вырвался в третий раз, но слишком рано: он оплавил скалу в ста метрах к югу от устья ущелья Клайбурна, и теперь орудие артиллериста выпустило струю оранжевого пламени с зелеными отсветами. Через несколько мгновений вход в пещеру святош взорвался. Камни, тела, осколки металла, стекла и резины разлетелись по воздуху высокими дугами.

Грохот взрыва прокатился многократным эхо по всей долине. Темная конструкция в пещере была уничтожена – от нее остались только обрывки скрученного металла.

Джоаз три раза глубоко вздохнул, усилием воли заставляя себя избавиться от отупляющих последствий отравления газом. Он подал знак Убийцам: «В атаку! Прикончите их!»

Убийцы поскакали вперед; бронированные пехотинцы бросились плашмя на землю и прицелились в драконов, но скоро погибли. Из ущелья Клайбурна беспорядочно выбежали последние выжившие пехотинцы – на них тут же напали Термаганты и Синюшные Ужасы, успевшие подобраться к выходу из ущелья вдоль скального фасада. Убийцы вспороли глотки пехотинцам – в долине больше никто не сопротивлялся, оставался только беззащитный, выведенный из строя звездолет.

Джоаз повел бойцов вверх по рампе и через люк в сумрачный вестибюль – система освещения не работала. Переносная пушка, конфискованная у гигантов, валялась там, где ее бросили бойцы Банбека.

Из вестибюля вели три закрытых перегородками прохода; перегородки быстро расплавили выстрелами пушки. За первым проходом находилась спиральная рампа, за вторым – длинный пустой зал, уставленный многоярусными рядами нар, за третьим – примерно такой же зал, но здесь на нарах лежали люди. Бледные лица выглядывали с полок-коек, мелькали бледные руки. Взад и вперед по центральному коридору между нарами вышагивали приземистые матроны в серых халатах. Эрвис Карколо бросился вперед, опрокидывая матрон на палубу ударами кулаков, вглядываясь между нарами. «Выходите! – ревел он. – Вас спасли, вы свободны! Выходите скорее, пока есть такая возможность!»

Но сопротивления уже практически не было: осталось только добить шестерых артиллеристов и лазутчиков, а двадцать механиков – скуластые темноволосые коротышки – и оставшиеся шестнадцать протопластов сразу сдались. Их взяли в плен и вывели из корабля.

XIII

В долине наступила тишина – тишина истощения. Люди и драконы разлеглись на вытоптанных полях, пленники сгрудились безнадежной группой у корабля. Иногда раздавались отдельные звуки, только подчеркивавшие молчание: потрескивание охлаждающегося металла в корабле, стук камня, упавшего с расколотых утесов, прерывистое бормотание освобожденных жителей Счастливой долины, сидевших отдельно от уцелевших бойцов.

Эрвис Карколо, казалось, не мог найти себе покоя. Некоторое время он стоял спиной к Джоазу, похлопывая по бедру кисточкой ножен. Он взглянул на небо, где Скина – слепящее пятнышко – уже склонялась к западному горизонту, потом повернулся и рассмотрел зияющий провал в северном конце долины, усыпанный перекрученными остатками конструкции святош. Еще раз хлопнув по бедру кисточкой, он покосился на Джоаза Банбека и направился к сгрудившимся жителям Счастливой долины, решительно жестикулируя без особого смысла, задерживаясь то здесь, то там, чтобы сделать выговор или пошутить – по всей видимости, он пытался поднять дух своих потерпевших поражение людей, внушить им какое-то чувство назначения и цели.

В этом начинании он не добился успеха. Вскоре он развернулся на месте и прошествовал туда, где в поле, раскинув руки и ноги, лежал Джоаз Банбек. Карколо уставился на него сверху вниз. «Так что же? – спросил он грубовато-добродушным тоном. – Битва кончилась, мы завоевали звездолет».

Джоаз приподнялся на локте: «Верно».

«Следует подчеркнуть одно обстоятельство, чтобы между нами не было никаких недоразумений, сказал Карколо. – Корабль и все его содержимое – мои. Согласно древнему правилу, определяющему полномочия того, кто первый напал на врага. Я обосновываю свою претензию этим правилом».