Повелители драконов. Последняя цитадель. Чудотворцы

Они поднялись вверх по течению и заплыли в лес – туземцы преодолевали медленное течение, упираясь шестами в дно. Через некоторое время туземцы отложили шесты; тем не менее, баржа продолжала плыть, как раньше. Озадаченные чародеи обсуждали возможность телепортации или воздействия некой символогической силы и задавались вопросом: неужели туземцы разработали методы чародейства, неизвестные людям? Сэм Салазар, однако, заметил, что четыре огромных жука-плавунца, метра четыре длиной каждый, с маслянисто-черными щитками и сплющенными головами, всплыли со дна реки и толкали баржу сзади – по-видимому, не нуждаясь в каких-либо указаниях или командах. Туземцы стояли на носу и поворачивали баржу то в одну, то в другую сторону в зависимости от направления излучин реки. Они игнорировали чародеев и Сэма Салазара так, как если бы те не существовали.

Жуки неутомимо работали; баржа перемещалась часа четыре примерно со скоростью быстро идущего человека. Иногда туземцы вглядывались в лесную сень, но никто из них не проявлял никакого любопытства или беспокойства по поводу необычного груза на палубе. Ближе к вечеру река расширилась, разделившись на множество проток, и превратилась в топь. Еще через несколько минут баржа выплыла на открытое пространство небольшого озера. Вдоль берега, за первым рядом деревьев, показалось крупное селение. Чародеи заинтересовались и удивились. Всегда считалось, что туземцы просто бродят туда-сюда по лесу – так же, как они первоначально бродили по мшистым холмистым равнинам.

Баржа причалила; туземцы сошли на берег; люди последовали за ними вместе с лошадьми и фургоном. Их поразила многочисленность толпы туземцев, постоянно, хотя и неспешно чем-то занимавшихся. При этом воздух в селении наполняла почти непереносимая вонь.

Стараясь не замечать эту вонь, люди отвели фургон подальше от берега и задержались, чтобы оценить происходящее. Судя по всему, селение было средоточием множества видов деятельности. На стволах деревьев, нижние ветви которых туземцы удалили, держались блоки затвердевшей пены стометровой длины, двадцатиметровой высоты и шестиметровой толщины – таким образом, чтобы между поверхностью земли и нижней стороной пены оставался примерно двухметровый просвет. Таких блоков, очевидно ячеистой конструкции, была дюжина. Некоторые ячейки вскрылись, и в них кишели маленькие белые существа, похожие на рыбок – молодняк туземцев.

Под блоками пены туземцы занимались самыми разными вещами, в большинстве своем непонятными чародеям. Оставив фургон под присмотром Сэма Салазара, Хейн Хусс и Исак Командор смешались с толпой аборигенов; вонь и прикосновения нечеловеческой плоти отвращали их, но любопытство преобладало. Им никто не препятствовал, их никто не замечал – они бродили по всему селению. Один из участков, разделенный на несколько загонов, по-видимому служил чем-то вроде зверинца. Назначение одного загона – своего рода стрельбища семидесятиметровой длины – становилось ясным с первого взгляда. На одном конце стрельбища три или четыре туземца высвобождали из трубок черных «ос»; на другом был подвешен человеческий труп – тело одного из Фэйдов, погибших в схватке около новых насаждений. Некоторые осы летели прямо к трупу; непосредственно перед соударением с трупом их ловили сачками и удаляли. Другие осы летели вверх и пропадали; третьи поворачивали к туземцам, стоявшим по краям стрельбища. Этих последних тоже ловили сачками и тут же убивали.

Несомненно, здесь туземцы производили отбор ядовитых насекомых, пригодных к выполнению требуемых функций. Рассматривая некоторые другие виды деятельности с этой новой точки зрения, чародеи смогли истолковать многое из того, что раньше приводило их в замешательство.

Они видели жуков величиной с собаку, с массивными зубчатыми клешнями, атаковавших муляжи, напоминавшие лошадей; они видели загоны, содержавшие еще более крупных насекомых – длинных и узких, сегментированных, с десятками толстых ног и кошмарными головами. Все эти твари – осы, жуки и многоножки, но гораздо меньших размеров и не столь опасные – водились в лесах. По всей видимости, туземцы занимались их селекцией уже многие годы, если не столетиями.

Не все занятия аборигенов были связаны с подготовкой к войне. Гигантских мотылей обучали сбору орехов, червей заставляли прогрызать прямые отверстия в бревнах. В еще одном загоне гусеницы разжевывали желтую кашицу и лепили из нее одинаковые колобки. Зловоние исходило главным образом от зверинца; чародеи охотно покинули его и вернулись к фургону. Сэм Салазар установил шатер и развел огонь, пока Хейн Хусс и Исак Командор обсуждали селение аборигенов.

Наступила ночь. Блоки пеноматериала мерцали, словно подсвеченные изнутри; деятельность под ними продолжалась непрерывно. Чародеи удалились в шатер и заснули, а Сэм стоял на часах.

На следующий день Хейну Хуссу удалось завязать разговор с одним из туземцев – впервые кто-то из аборигенов уделил человеку какое-то внимание.