Повелители лошадей (ЛП)

Коджа, вздрогнув, когда понял, что грубо пялится на вторую императрицу, перевел взгляд на других людей в юрте. Мужчины сидели слева, а женщины справа. С левой стороны было трое мужчин. Первый, сидевший немного в стороне, явно был писцом Баялун — старик, возможно, древний, который сгорбился над своим маленьким письменным столом. Слева от писца сидел еще один старик, одетый в мантию из выцветшего желтого шелка. Мантии были полностью покрыты символами Шу. Этот человек быстро и остро взглянул на Коджу, когда священник подошел, чтобы занять свое место.

Занимая свое место между двумя рядами, Коджа прошел мимо третьего мужчины. Его волосы свисали распущенными сальными прядями, а зубы были кривыми и гнилыми. Мужчина был одет в потрепанные шкуры, плотно наложенные друг на друга. Железные крючки, прутья, пластины, звенья цепи и статуэтки были нашиты по всей груди его одежды. На коленях он держал большой барабан из кожи и изогнутую барабанную палочку. Коджа был совершенно уверен, что этот человек был кем-то вроде шамана, взывающего к первобытным духам за его силой.

С правой стороны юрты находились десять женщин. Две сидели в первом ряду, лицом к мужчинам, и казались важными. Во главе ряда была старая карга, одетая в теплую  кожаную одежду, которая служила ей и пальто, и мантией. Рядом со старухой и немного позади нее находилась более молодая женщина, одетая в похожую одежду. На ней был головной убор незамужней женщины — высокий конус из завернутой красной ткани, удерживаемый черепаховыми гребнями и серебряными булавками. Длинные свисающие цепочки серебряных монет ниспадали ей на плечи.

Коджа низко поклонился, стоя между двумя рядами свиты. Опустив голову, он ждал каких-нибудь слов от второй императрицы. — Добро пожаловать, Коджа из Хазарии, — сказала она теплым и дружелюбным тоном. — Вы можете сесть. Коджа сел, устраиваясь поудобнее, насколько это было возможно.

— Вторая императрица оказывает мне большую честь, больше, чем я заслуживаю, — сказал он.

Баялун улыбнулась, признав его. — Вторая императрица — это не тот титул, к которому я привыкла. Среди моего народа я более известна как Мать Баялун или, — сообщила она ему с кривой улыбкой, — Вдова Баялун, даже Баялун Суровая. Я предпочитаю Мать Баялун, хотя бы потому, что через меня прослеживается Династия Хокун.

— Пожалуйста, простите мое невежество, но я пробыл здесь совсем недолго. Что такое Династия Хокун? Это то же самое, что и Туйган, или это что-то другое? — спросил Коджа. Он внимательно ждал ее ответа.

— Быстрый ум. Вы задаете вопросы, — прокомментировала Мать Баялун, наклонившись вперед и положив острие своего посоха на ковры. Она пристально изучала лицо священника своими темными, глубокими глазами. Подняв кончик своего посоха, она нарисовала большой круг на толстом ворсе войлока. — Это империя Туйган. Ее посох постучал по кругу.

— Являются ли Хокун частью Туйгана? —  спросил Коджа.

Мать Баялун проигнорировала вопрос. Вместо этого она нарисовала несколько кругов поменьше внутри первого. Круги более или менее заполняли пространство. — Это люди империи Туйган. Это, — сказала она, ткнув посохом в один из кругов, — Найкан, завоеванный Бурекаем, моим мужем до кахана. Баялун продолжала показывать еще на четыре круга. — Это Далаты, Квириши, Гур и Коммани. Все они были побеждены нынешним каханом. А этот круг, — она указала на последний из них, в центре всего, — это Туйган. Среди Туйган много племен. Используя свой посох, императрица ткнула в ковер, оставив небольшие вмятины. — Это люди Туйгана. Есть Хокун, Басиматы, Джамакуа и многие другие. Каждая династия названа в честь своего основателя. Нашим основателем был Хокун Умный, сын своей матери, Синей Волчицы.

Коджа вежливо кивнул, хотя и не был уверен, что полностью понял. — Синяя Волчица?

— Мудрый дух. Она родила нашего предка в середине зимы и стала причиной рождения нашего народа. Баялун откинулась назад и пожала плечами. — Все дети Династии Хокун — сыновья и дочери Синей Волчицы. Это делает Хокун королевской семьей всех Туйганов. Я самая старшая в доме, поэтому меня зовут Эке, или Мать Баялун.

— Значит, ваш муж до Кахана Ямун  тоже был каханом? — отметил Коджа, пытаясь убедиться, что он все ясно понял.

Брови Баялун нахмурились, но она быстро приняла отсутствующий вид. — Бурекей был ханом орды Хокун, не более. Именно его сын, Ямун, был избран каханом.

— Кахан Ямун  был избран? Он не был рожден, чтобы стать каханом? — удивленно спросил Коджа. Он предполагал, что кахан было наследственным званием, подобным званию короля или принца.

— Все люди рождены, чтобы стать тем, кем они хотят. Такова воля Тейласа, Повелителя Неба, — объяснила она, поигрывая пальцами вверх-вниз по посоху. — Когда Бурекей умер, Ямун стал ханом Хокун. Только позже, после того, как он завоевал Далаты, кланы назвали его великим принцем всего Туйгана. Баялун скрестила ноги и поправила свое сиденье.