Повелители лошадей (ЛП)

Коджа немного помолчал, пытаясь придумать подходящий ответ. Наконец, он ответил: — Я никогда не был лучшим учеником своих мастеров, и поэтому я лишь немногому научился у них. Это всего лишь мелочи в учении Фуро. Вместо этого я путешествовал, надеясь помочь другим с помощью услуг Просветленного. Коджа не лгал; он не был лучшим учеником, но его навыки были больше, чем он позволил себе сказать.

— Я думала, все вы сидели в своем храме и медитировали, — прокомментировала Баялун, убирая прядь волос с глаз. Шаман справа от Коджи зашелся в приступе кашля. Баялун поджала губы и подождала, пока он остановится. — Если вы учитель, то вы должны остаться здесь, и наставлять меня о путях вашего храма.

Коджа неловко сглотнул, не желая оскорблять вторую императрицу прямым отказом. Однако он был здесь не для того, чтобы учить, даже если это могло бы распространить веру Фуро среди этих неверующих. — Я, конечно, буду счастлив, научить вас нашим обычаям, пока я здесь, прославленная императрица, но я должен доставить сообщения моему принцу в Хазарии. Говоря это, он слегка поклонился.

— Я понимаю, — сказала Баялун, смягчаясь. Она со вздохом откинулась назад, осторожно поглаживая брови. Коджа уловил нотку разочарования в ее голосе. — Итак, когда вы призываете его, Фуро испепеляет ваших врагов?

Коджа вздрогнул от смелости вопроса. — Говорят, Мать Баялун, что он одновременно чудесен и ужасен, но мы не призываем его. Мы живем, чтобы служить нашему богу, а не для того, чтобы он приходил к нам по первому зову. В голос ламы неизбежно прокрались нотки осуждения.

— Я понимаю, — сказала Мать Баялун, отворачиваясь от Коджи. — На данный момент разговор окончен. Это наше несчастье, что вы не можете остаться и научить нас. Но я уверена, что ваши неотложные обязанности требуют вашего внимания. Вы можете уходить. Коджа прикусил внутреннюю сторону губы, расстроенный собственной неосмотрительностью.

Камергер вышел вперед и тронул Коджу за плечо, жестом приказывая священнику подняться. Коджа встал на ноги и, пятясь, вышел из палатки, кланяясь на ходу. Священника, сбитого с толку странной встречей, отвели обратно к ожидавшей его лошади. Из его первоначального эскорта остался только один человек. Они вдвоем поехали обратно к его палатке, снова следуя окольным путем, которым они воспользовались ранее.

— Почему мы идем этим путем? Так короче, — сказал Коджа, указывая на маршрут, который должен был провести их мимо передней части королевской ограды и телохранителей Ямуна.

— Таковы приказы.

— О, — пробормотал лама. Стражник в белом халате пустил своего коня с косматой гривой рысью вперед, ожидая, что священник последует за ним.

Коджа, небрежно начав верховую езду, погнал свою лошадь вперед, слегка, по его мнению, пнув ее. Кобыла пустилась полным галопом. Коджу швырнуло вперед в седле, а затем он опрокинулся назад, едва удержавшись, когда лошадь перепрыгнула через костер для приготовления пищи. У ламы было лишь время мельком увидеть испуганные лица. Запаниковав, он выронил поводья и обеими руками вцепился в арку седла. Последовал еще один сильный толчок, и его ноги вылетели из стремян.

— Эй! — крикнул стражник, разворачивая свою лошадь, чтобы как-то вмешаться. Мужчина наклонился вперед, к шее своего коня, хлеща его по заду своим кнутом. — Гей! Эй! — закричал он, пытаясь предупредить всех, чтобы они убрались с  пути ламы. Охранник мог видеть, как Коджа подпрыгивает и кувыркается в седле, его ноги взлетают в воздух.

— Остановись! Остановись! — крикнул Коджа  своей лошади, когда она сделала крутой поворот мимо повозки, запряженной волами. Ему удалось вцепиться одной рукой в гриву коня, в то время как другая его рука размахивала вокруг. Копыта лошади цокали и гремели, стуча по обледенелой земле и скудной траве. Коджа метнулся вправо, накренился вперед, сильно ударился позвоночником о седло, затем почувствовал, как его ноги отлетели назад, почти над головой. Ветер трепал его мантию, когда конь поскакал вперед.

Из-за спины Коджи донесся хор криков, воплей и вопиющих верещаний. Внезапно перед ним раздался мужской крик. Лошадь ответила на крик и встала на дыбы, чуть не сбросив Коджу со своей спины. Дыхание кобылы было затрудненным, она фыркала. Раздался резкий треск, когда ее копыта ударились о землю.

Толчок швырнул священника вперед, перекинув его тело через переднюю луку  седла, одна рука все еще запутывалась в гриве кобылы. В одно мгновение Коджа рухнул на землю, полностью перелетев через голову тяжело дышащего скакуна, с клочком гривы в руке. Когда Коджа упал, его голова  ударилась о камень.

— Хай-хай-хай, — хрипло прокричал запыхавшийся стражник, на ходу спрыгивая с седла своего скакуна. Он подбежал к тому месту, где гарцевала сбежавшая лошадь. Под ее копытами был священник — съежившаяся фигура в спутанных одеждах. Из ближайших юрт выбежали одетые в черную одежду люди из охраны кахана.

* * * * *