Повелители стихий

– Бури! Ко мне!

Фостер замолчала, окидывая взглядом пустоту гостиной и коридора.

– Тейт? – Она прислушалась. Ничего. – Нет, не шепчущий призрак. Просто психопат, который слышит голоса тех, кого здесь нет. – Она пожала плечами и двинулась дальше. – Пожалуй, добавлю это в список всякого необъяснимого дерьма. – Она открыла матовую стеклянную дверцу кладовки и тут же нашла то, что искала. На полке, расположенной на уровне глаз, стояли три красно-черные коробки батончиков Kind, и на нее опять накатила грусть. Кора продумала все до мелочей.

Фостер развернула зерновой батончик и отгрызла кусочек шоколадной глазури, как делала всегда. Она замерла, с пересохшим ртом ожидая, что вот-вот услышит, как призрак Коры (если это он) похвалит ее за то, что она наконец-то питается чем-то полезным – как обычно говорила Кора. На что Фостер ответила бы:

– Я их ем только из-за шоколада. – Она чуть не подавилась смешком. Ну не бред ли, что она стоит на кухне и разговаривает с тем, кого нет?

– Я взываю к силам дождя и молнии… и другим вестникам бури.

Фостер перестала жевать и повернулась, выглядывая из окна на пастбища.

– Тейт?

Он переоделся, но она сразу узнала его – он стоял в траве в ковбойских сапогах, с простертыми к небу руками.

– Властью Христа призываю вас!

Нет, сумасшедшая здесь явно не она.

Фостер сбросила тапочки и сунула ноги в кеды, дожидавшиеся ее у задней двери. Она отказывалась признавать, что и это дело рук Коры, которая позаботилась о том, чтобы Земляничные Поля стали для нее родным домом. Но, как бы Фостер ни мечтала о доме, она не мыслила его без семьи.

– Разве ты не должен быть с Финном? – окликнула Тейта Фостер, ступая по росистой траве, вмиг намочившей носки ее кедов.

Тейт резко опустил руки и нервно затеребил пальцами манжеты клетчатой рубашки.

– Я и был с ним, но потом он предложил мне кое-что из своих шмоток, поэтому я решил вернуться. – Он оставил манжеты в покое и сложил руки на груди. – И вот я вернулся.

– Я вижу. – Фостер откусила от батончика. – Ну, и чем ты тут занимался? – спросила она, посмеиваясь про себя.

– О. – Щеки Тейта вспыхнули румянцем. – Ты видела, да?

– А как же. – Фостер поднесла ладонь ко рту, пряча ухмылку.

Тейт пожевал нижнюю губу, прежде чем гордо вздернуть подбородок.

– Практиковался.

– Практиковался? – Фостер вопросительно подняла бровь.

– Да, – кивнул он. – Я знаю, это попахивает психушкой. – Он неловко переступил с ноги на ногу и коротко выдохнул. – Просто все, что произошло… происходит… чертовски напрягает. И, хотя мне приходится бороться с собой, чтобы не прыгнуть в этот пикап и не рвануть домой, я не представляю себе, как жить в доме, где все напоминает о моих родителях и о том, что они уже никогда не вернутся. – Было слышно, как он сглотнул. – Но, знаешь, всякий раз, когда мама была чем-то расстроена, мы с отцом придумывали дурацкие шутки, чтобы развеселить ее. И я подумал, что, если покажу тебе, как научился управлять своей силой, возможно, это поднимет тебе настроение.

– О. – Фостер с трудом справилась с желанием броситься прочь от этого славного, а теперь, когда он в цивильном прикиде (не считая ковбойских сапог), и очень симпатичного парня. Фостер по опыту знала, что чужаки не бывают приятными, а Тейт все еще оставался для нее чужаком.

Не так ли?

– Так, значит, ты тренируешь свою силу?

Он снова кивнул.

– Я решил, что никакие мы не уроды.

– О, правда? – Фостер откусила еще кусочек.

– Да. Мы – супергерои.

Если бы она не жевала, у нее бы отвисла челюсть.

– Сама подумай, – продолжил Тейт. – Как сказано в письме Коры, велика вероятность того, что мы созданы в результате генетического эксперимента, как Капитан Америка. Ну, с той лишь разницей, что ему ввели сыворотку, а нас модифицировали еще в состоянии эмбрионов или типа того. – Тейт почесал макушку, и Фостер невольно задумалась, знает ли он вообще, откуда берутся дети.

«Государственная школа на коне», – подумала Фостер и приготовилась дальше слушать объяснения Тейта.

– А это, – гордым жестом указал он на дом, – наша Крепость Нелюдимости.

У Фостер не было слов. Никаких.

– У Супермена есть своя Крепость Одиночества, а у нас будет Крепость Нелюдимости.

Фостер закашлялась с набитым зернами ртом, изо всех сил стараясь не подавиться.

– Ты можешь хоть ненадолго прекратить смеяться надо мной? На пару минут?

– Что? Нет. Ты выглядишь глупо.

– Ну и что? Кто нас увидит? – Тейт обвел рукой высокую живую изгородь, обрамлявшую прямоугольную территорию фермы. – Ты меня удивляешь. Я думал, тебя ничем не смутить.

Фостер проглотила последний кусочек глазированного батончика и сунула обертку в карман.

– Я и не смутилась.

– Тогда докажи. К тому же теперь у тебя супергеройская аллитерация, а не у меня. Так что преимущество за тобой.

Тяжелый топот копыт сотряс землю у нее за спиной, и Фостер оцепенела.

– О, привет, Каллиопа. Нет, у меня больше нет для тебя моркови. Финн дал мне только одну.