Повелительница соблазна

Они будут одной семьей, он не позволит выкинуть себя на обочину. Истон слишком хорошо знал, что значит быть второстепенным персонажем в жизни собственных родителей, и он не позволит своему ребенку почувствовать даже намек на то, что он был когда-то нежеланным. Возможно, он и не планировал становиться отцом, но он сделает все, чтобы стать им.

– Ты должен быть вместе с ней. – Ксандер подался вперед, упершись локтями в колени.

– Меня скоро к ней пустят. Мы же не женаты, поэтому я не мог присутствовать при осмотре.

– Ты выглядишь шокированным.

– Я узнал о ребенке только этим утром. – Истон провел пальцами по волосам. – И я все еще привыкаю к этой мысли.

На самом деле он еще даже не начинал привыкать к своему внезапно изменившемуся статусу. Он хотел окружить Поршу романтикой, приглашать ее на свидания, соблазнять и обольщать ее, он не думал, что ждет их дальше. Ему никогда и ни с кем не удавалось построить долгосрочные отношения.

Но теперь ребенок и его усилившиеся чувства к Порше перевернули его жизнь с ног на голову. Ему нужно было все как следует обдумать и выяснить, как стать тем мужчиной, на которого она сможет положиться.

– Она собирается оставить ребенка? – шепнул Ксандер, оглянувшись на кабинет неотложной помощи.

– Да, конечно.

Истон был так рад, когда Порша уверила его в этом. Среди миллионов вопросов, роившихся в его голове после того, как он узнал о ребенке, именно этот был самым важным, и Порша не разочаровала его своим ответом.

– Тогда поздравляю, брат. Ты столкнешься с самым удивительным опытом в своей жизни. – Ксандер снова дружески похлопал его по плечу.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Истон, хотя у него было немало вопросов и сомнений.

Его брат был прекрасным отцом, но у него в плане личных отношений всегда все было не в пример лучше, чем у Истона. Он какое-то время встречался с Терри, прежде чем жениться на ней и прежде чем у них родилась Роуз. А что у Истона?

Все женщины, с которыми он когда-либо встречался, были разочарованы в нем, в его неумении строить долгосрочные отношения. Раньше это его совершенно не беспокоило, но ради Порши он готов был стать лучше.

Ксандер пристально посмотрел брату в глаза:

– Ты не выглядишь слишком счастливым.

– Я просто очень волнуюсь за Поршу.

Сейчас он был не готов говорить о своих проблемах и объяснять, каких дров он наломал, не попытавшись завязать отношения с Поршей сразу же после той ночи во время шторма. Он хотел ее, он проигрывал в голове сотни возможных вариантов, чтобы снова оказаться с ней в одной постели. А теперь он задумался: что же его сдерживало? Но что бы это ни было, это сильно осложнило его жизнь.

– Конечно, ты волнуешься за нее и за ребенка, прости, я все понимаю. Чем я могу тебе помочь?

– Я ценю, что ты приехал, хотя ты же знаешь, что мог просто позвонить.

Истон терпеть не мог отвлекать брата своими личными делами, ему не нравилось обременять его своими проблемами и отрывать от семьи.

– Мы же братья, я волновался за тебя. Будь я на твоем месте, ты бы сделал то же самое.

– Это правда, – кивнул Истон. Брат всегда был и будет его лучшим другом. – Ты, как всегда, чертовски прав.

– К тому же ты, кажется, снова где-то забыл свой телефон, так что дозвониться до тебя я все равно не смог, – притворно нахмурился Ксандер.

Истон был признателен брату, что тот смог рассмешить его, беспокойство хотя бы на минуту отпустило его.

– Истон Лурдес? – К нему подошел высокий седовласый доктор.

Истон резко встал, его легкие сжались от страха, и он смог лишь кивнуть в ответ.

– Вы можете увидеть мисс Сото. – Он махнул рукой, призывая следовать за ним.

* * *

Порша все еще старалась не шевелить рукой, глядя на катетер, торчащий из вены. И хотя она знала, что рукой можно немного двигать, она все же старалась лежать спокойно, проигрывая в голове события минувшего утра.

Порша прикусила губу, глядя на экран монитора УЗИ. Крошечная фигурка, напоминавшая фасолину, – ее ребенок. Будущее пугало ее ровно до тех пор, пока в палату не вошел доктор. Она наблюдала, как двигается ее ребенок, становясь для нее все более реальным.

Она окинула взглядом стерильную белую комнату, понимая, что ей нужно составить дальнейший план действий и придумать, в каком направлении двигаться дальше. Ей просто необходима бумага и ручка.

Лекарство, которое ей вкололи, творило чудеса: впервые за несколько недель ее совершенно не тошнило. Тонкая дверь, отделявшая палату от коридора, лишь слегка приглушала звуки, и Порша слышала автомобильные сигналы, плач ребенка, грохот каталки по коридору.

Порша села на больничной койке, и сквозь разрез на спине ее синей больничной рубашки прохладный воздух остудил ее разгоряченную кожу. Она наклонилась вперед и свесила ноги с кровати. Порша немного посидела и поняла, что голова больше не кружится.

В дверь палаты коротко постучали, и Порша подняла голову.

– Да?

– Это я, – услышала она из-за двери низкий голос Истона.

– Входи.