Повелительница волн

– Эй ты, трепло! Просыпайся! – вопила Лин, тыкая алебардой в подернувшееся рябью изображение Карцерона.

– Великая Нерия, что ты делаешь? – закричала одна из инкант. – Тебя же убьют!

– Вполне возможно, – откликнулась Лин, пытаясь разглядеть во тьме за воротами чудовище. – Эй, ты меня слышишь, жалкий мешок ила? Тогда слушай: мы сейчас сотворим заклинание кровязь! Слышал? Я сказала «кровязь», ты, чудовище! Так и передай своему боссу!

Она отскочила от водного огня и выждала несколько секунд. Серафина чувствовала, как сердце бешено колотится в груди. Сначала все было тихо, а потом раздалось низкое рычание. Еще через несколько секунд что-то шевельнулось в темноте. Между прутьями решетки выстрелила рука, потом еще две. Они протиснулись сквозь заклинание оки, через воду и протянулись в инкантариум. Пальцы растопырились, точно лепестки темных зловещих цветов, и глаза на ладонях чудовища заглянули в комнату.

– Смотришь? Ну посмотри, посмотри. Увидим, кто из нас слабак.

Лин отплыла от водного огня и швырнула алебарду на пол, остальные ждали ее.

– Вот вы где! – вплыла совершенно запыхавшаяся Магдалена. – Я сейчас выведу вас отсюда и провожу в туннель. По приказу бабы Вражи все мы должны уплыть – все, кроме инкант. Если поторопимся, успеем добраться до Дуная до наступления сумерек.

Русалочки не обращали на нее внимания. Серафина сняла с цепи кинжал.

– Вы что, не слышите! – вскричала Магдалена. – Нужно уходить!

Зажав кинжал в правой руке, Серафина перевернула левую ладонью вверх. Не дрогнув, она рассекла острием кинжала кожу, и ее кровь заструилась в воде, двигаясь по спирали. Одновременно русалочка запела – запела громко и чисто, вкладывая в пение всю себя:

Пусть капли нашей крови сольются,
Пусть наши жизни и судьбы сплетутся,
Мы в единенье отныне клянемся,
Союз избранниц вовек не прервется.

Аббадон угрожающе зарычал, между прутьями решетки просунулись новые руки. Серафина знала, что они легко могут до нее дотянуться, но этого не происходило. Аббадон хотел посмотреть, что задумали русалочки, чтобы рассказать об этом своему господину.

«Прекрасно», – решила принцесса.

Затем кинжал взяла Нила, тоже полоснула лезвием по ладони, и ее кровь заструилась снизу вверх. Нила взяла Серафину за руку и запела:

Древний ужас, творенье Орфео,
Просыпается в ледяной постели.
И потоп поднимает губительный,
Чтоб смести всех подводных жителей.

Но заклятье наше крепко,

Наша кровь вскипит волной
И, с коварным злом схлестнувшись,
Даст ему последний бой.

Пришла очередь Бекки. Аббадон издал жуткий пронзительный вопль и принялся трясти решетку Карцерона.

Древних магов достоянье,
Спрятанное в глубине,
Шесть старинных талисманов
Мы отыщем во спасение.

Потом запела Ава:

В злобе, зависти и злости,
Талисманы не возьмем,
С честью, храбростью, отвагой,
Монстра клеть мы отопрем.

Последней была Лин. Поморщившись, она схватила кинжал больной рукой и порезала здоровую ладонь. Когда ее кровь заструилась в воде, она взяла Аву за руку и запела последнюю часть кровязи.

От океанов и рек сольемся навек,
Ради цели высокой и правой,
Клянемся мы древнее зло отогнать
От нашего дома, глубокого моря.

Когда отзвучали последние слова заклинания, кровь пяти русалочек заструилась, слившись в одну темно-красную спираль, и обвилась вокруг их рук. Точно море, притягивающее обратно воду во время отлива, их плоть втянула кровь обратно, через воду, прямо в порезы на ладонях. Края порезов соединились, и раны затянулись на глазах. У каждой русалочки на руке остался шрам – как напоминание, что теперь в каждой из них течет кровь четырех других.

Серафина чувствовала внутри себя эту кровь, слышала, как она поет в венах и бьется в сердце, делая ее сильнее и отважнее, чем когда-либо прежде. Нила, Лин, Бекка, Ава – теперь они стали для нее больше чем подруги, они стали сестрами, навечно связанными кровью.

Трудная задача, возложенная на них Вражей, еще не выполнена, они еще в самом начале пути. Серафина понятия не имела, выйдут ли они живыми из тьмы и опасностей, которые поджидали их впереди, но она знала: впятером они отдадут все, что имеют, даже самих себя, даже собственные жизни, лишь бы победить зло, притаившееся в Антарктике.

Она видела решимость во взгляде Лин, видела, как упрямо наклонила голову Ава, как гордо выпрямилась Бекка, как ярко сияет Нила.

Наконец Лин отделилась от маленькой группы и подплыла к водному огню. Аббадон придвинулся ближе к решетке.