Повенчанная тьмой

Этеле отказался от семьи, от наследия, от всего, к чему его готовили.

Габор горько усмехнулся, вспоминая и о других предательствах, с которыми за долгую жизнь ему довелось столкнуться. Каждое оставляло шрам на сердце, не позволяя простить и забыть.

Мужчина закашлялся. Сотрясаясь от болезненных хрипов, дрожащей рукой потянулся к стакану с водой. Маргитта поспешила выйти, памятуя, что великий колдун ненавидел быть уязвимым и еще больше ненавидел, когда кто-то был тому свидетелем. В такие моменты он становился особенно злым и раздражительным.

Прикрыв за собой дверь, чародейка замерла на миг, обдумывая вдруг посетившую ее мысль. Конечно, идея так себе, но. Может, что-то и выгорит. И тогда дяде не придется передавать власть Ксаверу. У нее есть несколько месяцев. или несколько недель, чтобы все исправить. И начать нужно с малого — с наведения мостов.

Достав из кармана джинсов телефон, Маргитта набрала номер, который, как ей казалось, удалила еще несколько лет назад. Но, к счастью, это было не так.

Несколько секунд она вслушивалась в монотонные гудки, пока до нее не донесся ровный, спокойный голос:

— Слушаю.

А вот он ее номер наверняка удалил, иначе бы и не ответил.

Пожелав себе удачи, ведьма улыбнулась и ласково прожурчала:

— Этеле, мальчик мой, как твоя жизнь?

Уснула я далеко за полночь. Сначала долго стояла под прохладным душем, чувствуя, как из меня валят клубы пара, превращая душевую кабину в самую настоящую турецкую баню. Никак не удавалось успокоиться и остыть. Я уже здесь, в своей комнате, а Эчед продолжает лезть ко мне в голову со своими наглыми намеками.

Вот что он вообще от меня хочет?!

Какую игру затеял? Зачем?

Я с ним ни во что играть не собираюсь. И думать о нем себе запрещаю!

Завернувшись в махровый халат и соорудив из полотенца некое подобие тюрбана, я вышла из ванной и услышала, как кто-то негромко, но настойчиво стучится в дверь.

Клацнула от злости зубами, решив, что это никак не угомонится несносный ведьмак, но потом из-за створки раздалось:

— Это Ида. Эрика, вы еще не спите?

Оказывается, служанка пришла по просьбе своего хозяина, в кои-то веки проявившего ко мне участие.

Можно уже начинать бояться.

Опустившись со мною рядом на край кровати, Ида с извиняющейся улыбкой предупредила:

— Будет немного печь, зато завтра на ладонях и следа от ожогов не останется. — С этими словами она смочила ватный диск в какой-то желтоватой субстанции, очень смахивающей на йод, но имеющей резкий травяной запах, и осторожно обработала покраснения у меня на ладонях.

— Спасибо большое, — поблагодарила я девушку, и она, пожелав мне спокойной ночи, покинула комнату.

Не скажу, что это была приятная ночь. Мысли о случившемся никак не давали покоя. Я крутилась, вертелась, думая о пожаре в ночном клубе, о своем непонятном даре (получается, я огненная колдунья?) и обо всем, что случилось после. Хоть об этом «после» думать совершенно не хотелось.

Но вот думалось, и я ничего не могла с этим поделать.

Не знаю, в котором часу уснула, закутавшись в одеяло, как в спасительный кокон. Проснулась от назойливого, монотонного стука. Приподнявшись на руках, осоловелым взглядом уставилась на дверь, и только спустя минуту или две поняла, что стучатся ко мне... в окно.

Я даже ущипнула себя легонько, желая убедиться, что это не предрассветное сновиденье (обычно именно по утрам мне снился всякий бред), и все происходит на самом деле.

Проснуться так и не получилось. Пришлось подниматься и плестись через всю комнату. Хмурясь и гадая, что это еще за чертовщина такая, я раздвинула шторы и увидела, как в окно стучится... хм, письмо или что-то очень на него похожее.

Это был самый настоящий стучащийся конверт с отделанными позолотой уголками. Они-то, соприкасаясь со стеклом, и нарушили мой покой. Заинтригованная, я открыла окно, впуская в спальню летающее послание, а вместе с ним морозный воздух с крупинками снега, тут же растаявшими на подоконнике.

Мистика...

Вернее, магия, благодаря которой конверт послушно лег мне в руку. Нарядный такой, кремового цвета с вытесненной на нем надписью: «Госпоже Эрике Кальман».

Подгоняемая любопытством, я извлекла послание, наслаждаясь ощущением плотной, чуть шероховатой бумаги, украшенной по краям вензелями. Такую обычно используют для приглашений на свадьбу.

Как вскоре выяснилось, мне в руки попало (или скорее прилетело) тоже приглашение. Вот только не на свадьбу и не в какой-нибудь местный Хогвартс, хоть морально я готовилась и к такому, а на самый настоящий бал-маскарад, устраиваемый двадцать четвертого декабря в загородной резиденции.

Я дважды пробежалась по коротенькому тексту, а потом еще надолго залипла на размашистой подписи.

Очуметь!

Меня приглашал на бал сам Габор Батори. Прямой потомок Кровавой графини и. дедушка Этеле.

Круто!

Наверное...