Повенчанная тьмой

Пока добирались до паба, в котором, по словам ведьмака, готовили «охринительные гамбургеры», он расспрашивал о занятиях с Цецилией и моих взаимоотношениях с реанимированной силой. По мере того как рассказывала о своих достижениях, лицо у колдуна вытягивалось точно так же, как несколько часов назад у Цецилии.

Странные они какие-то. Нет бы порадоваться, что я вся такая всесторонне развитая, а они удивляются. Прям даже обидно как-то.

— В общем, пока что у меня получается. И получается довольно неплохо. Правда, это все так выматывает.

Колдун понимающе кивнул:

— Со временем ты начнешь лучше чувствовать свой дар. Или дары, — уточнил неуверенно. — Будешь видеть границы своих возможностей и понимать, когда лучше остановиться. Цецилия хороший учитель и не допустит того, что случилось вчера. Главное, сама не экспериментируй.

— Не буду, — поколебавшись, пообещала я. На что Этеле недоверчиво сощурился, вынуждая меня добавить: — Честное ведьмовское.

— А в глазах бегущей строкой: скорей бы остаться одной и вволю помагичить.

— Иди ты! — весело улыбнулась я, и мы рассмеялись.

Вечер прошел в приятной и спокойной обстановке. Мне с Этеле вообще было приятно и очень спокойно, рядом с ним я переставала волноваться, нервничать, чего-то опасаться. Что там говорят о таких мужчинах, как он? Как за каменной стеной? Вот-вот! Это было как раз про Этеле Батори.

В общем, чем не принц из сказок? Если б еще сердце стучало чуточку быстрее, когда он брал меня за руку или приобнимал, когда мы гуляли. Исключительно, чтобы «погреть мерзлячку Кальман».

Но сердцу, видимо, тоже было спокойно и комфортно, когда рядом находился Батори.

— Скажи, — я замялась, сомневаясь, стоит ли спрашивать об этом у Этеле (если честно, вообще у кого-нибудь спрашивать), но потом все же продолжила: — что произошло между Цецилией и твоим де... Габором?

Было уже начало одиннадцатого. Время, конечно, детское, но после магтренировок, примерок платьев и долгой прогулки по городу (чтобы растрясти гамбургеры), я чувствовала себя уставшей и даже какой-то разбитой. Что не укрылось от внимания моего принца, и он в порыве благородства сам предложил отвезти меня домой.

Ну то есть не домой, а к Эчедам. Кажется, мне и правда пора в постель.

Какое-то время ведьмак молчал, наверное, раздумывал, стоит ли посвящать меня в дела Эчедов и Батори, а потом тихо проговорил:

— Цецилия имеет полное право его ненавидеть. За то, что он сделал с ее матерью.

Холодок пробежал по коже, застряв в горле ледяным комом. Наверное, оттого мой голос прозвучал непривычно глухо и хрипло:

— Что произошло?

— Мать Цецилии была обещана Габору в жены. И вроде бы дело уже шло к свадьбе, когда выяснилось, что она влюблена в Феликса Эчеда. Узнав об этом, мой дед собирался вызвать беднягу на бой, чтобы перед кланами доказать свое право на Эстер. Но невеста оказалась хитрее: успела выйти замуж за Феликса до того, как тот получил приглашение на свою смерть. Ты не знакома с моим дедом, но представь себе дикое беснующееся животное. Таким он был после предательства Эстер. Впрочем, — Этеле мрачно усмехнулся, — таким и остался по сей день. Эстер не просто его отвергла, она переметнулась во вражеский клан ради другого мужчины. За это Габор ее возненавидел.

— Он что-то с ней сделал? — спросила тихо.

— Насколько мне известно, сначала он собирался прикончить Феликса, но от немедленной расправы над ведьмаком Габора удержал прадед Кристиана, тогдашний глава клана Эчедов. Иштван был сильным колдуном и популярно объяснил Габору, чем могут закончиться для него нападки на молодоженов. А спустя год погиб. У Иштвана были проблемы с сердцем, и смерть сочли естественной. Цецилии тогда вроде бы и месяца не было.

— Он правда умер своей смертью?

Ведьмак неопределенно пожал плечами и продолжил рассказывать дальше:

— Вскоре после похорон отца Феликс ненадолго уехал из Будапешта. Дождавшись подходящего момента, когда Эстер была одна, головорезы Габора ворвались в дом Эчедов, схватили ее и увезли. Говорят, она пыталась сбежать, дать отпор и. погибла. Габор клялся и божился, что это был несчастный случай. Досадное недоразумение, которым закончился. хм, «конфликт», — Этеле усмехнулся, — ведьмы с его верными псами. Якобы он просто хотел поговорить с отвергнувшей его бывшей, и веди себя та послушно, трагедии бы не случилось.

— Как это все жутко. — Несмотря на то, что в машине было тепло, я поежилась и обхватила плечи руками.

— Цецилия росла без матери, с отцом-слабаком, которому так и не хватило духу отомстить за погибшую жену. — Этеле сильнее сжал руль, так, что на руках резко обозначились побелевшие костяшки. — Феликс даже пытался заискивать перед колдуном, лишь бы гнев Батори не коснулся и его. Он был в хороших отношениях с моей бабушкой, а Габора откровенно побаивался. Боялся, что однажды придут и за ним. К счастью, характером Цецилия пошла в Эстер, иначе бы клана Эчедов уже не существовало.