Поверь. Я люблю тебя

этим письмом я хочу указать тебе на твою ответственность. Тебе это покажется смешным – тебе, всю жизнь избегавшему какой бы то ни было ответственности. Ты прятался от нее за спиной твоей матери, потом твоей жены. Тебе удавалось становиться невидимкой, таким невидимкой для моих глаз, что у меня даже воспоминаний нет. Отдаешь ли ты себе отчет в том, до какой степени пренебрегал своим долгом отца, ты нас зачал, кормил нас, но ты совершенно нас не воспитывал. Никогда ты не вел нас по жизни, как должно было быть, никогда не показывал нам, что значило быть свободными, ответственными, уметь выбирать, жить. Из-за твоего малодушия, твоей слабости я не способна построить для себя никакой модели жизни. Ты никогда не стоял крепко на ногах, никогда не был мне опорой. Ты позволил маме управлять мною, давить на меня, никогда не реагируя на это, никогда не возвращая мне свободы моей. Взгляни же на пустоту, которую сам же и создал, пойми мой нынешний гнев и прими его, ибо он справедлив. Конечно, у тебя и у самого не было никакой свободы, но это был твой выбор, ты не должен был накладывать его на меня, ты ведь мог оглянуться, оглядеться и увидеть людей смелых, крепких, основательных. Тебе надо было лишь открыть глаза и увидеть их. Ныне же прими мой гнев и окажи мне поддержку и даруй свою нежность.

Марион»

В свои сорок пять Марион осмелилась поистине впервые разоблачить поведение собственного отца. Ее письмо – обвиняющее, она слишком много раз использует обращение «ты», а о своих потребностях не говорит ничего. Это первое письмо, которое позволяет выплеснуть немного переполненности, письмо, открывающее возможность других. Я предложила ей сжечь его в камине. И все-таки она склонна была думать, что в нем одном смогла все сказать отцу. Она чувствовала, что освободилась, и охотно бы на этом остановилась. Что вы думаете об этом? На единственной странице она сконцентрировала фрустрацию всей жизни против своего папы. Вы находите ее чересчур разгневанной? Слышите тоску маленькой девочки без отца? Еще нет. Мало-помалу, благодаря этому письму, воспоминания придут.

Такое письмо действительно облегчает. Потому что перейден первый этап процесса, больше нет страха – сказать обо всем прямо в лицо родителям, они больше не идеализированы. Но нужно пройти еще и внутренний путь, чтобы суметь написать письмо, которое родители были бы способны услышать и понять. Письмо-обвинение, к тому же слишком неявно обращенное к живому родителю из плоти и крови, почти не оказывает позитивного влияния на отношения. Конечно, это попытка отомстить убийственным письмом о пережитых страданиях, «возвратить» рану родителям. Но месть имеет горькое послевкусие и отсрочивает выздоровление. У насилия нет оправдания, и «принцип око за око приведет к тому, что весь мир ослепнет», говаривал Ганди. Мы, наоборот, стараемся прояснить, восстановить сияние любви. Ненасилие требует больше энергии и смелости, нежели насилие, но оно доставляет куда больше удовлетворения. Немного ниже мы увидим, как построить письмо без осуждения. Исследуем же вместе путь, пройденный до этого.