Повешенный

– Кто к нам пожаловал! – приложив руку к груди, Алан отвесил Уиллу театральный поклон, насколько это было возможно сидя на мотоцикле, и приветствующим жестом пригласил его подойти поближе. – Дамы, разрешите представить вам Уильяма Белла, моего лучшего друга и практически брата. Если бы не он, меня бы не было сейчас с вами.

Да, Алан определённо умел создать нужный настрой в момент, когда это было совершенно лишним и ненужным.

Эбби внимательным взглядом обвела Уильяма, оценивая стоит ли тратить на подошедшего человека драгоценное время. Но по кокетливому подмигиванию девушки Уилл понял, что переживать ему в данный момент не о чем. Лицо Алана светилось от самодовольства, и Уильяму резко захотелось стереть это выражение с лица друга.

– В последний раз, когда мы виделись, – добродушно усмехнулся Уилл, взлохматив волосы на затылке, – ты представлялся всем Натаниэлем Кёнигом. Что такое, Алан? Что заставило тебя вернуться к старому доброму шотландцу?

Лицо Алана на мгновение помрачнело, а улыбка из добродушной и располагающей к себе стала резкой, натянутой. Но уже через секунду выражение лица Маккензи стало, а в уголках глаз пролегли не свойственные молодым людям морщинки. Алан, прищурившись, пристально посмотрел на Уилла.

– Понимаешь, – многозначительно протянул Алан, поведя облачёнными в чёрную лоснящуюся ткань плечами, а Уилл почувствовал как что-то вязкое и липкое, такое же тёмное проникает в его голову, обволакивая, сдавливая в своих тисках и перекрывая любую возможность мыслить, – в последние годы быть немцем стало несколько… неудобно.

Алан криво усмехнулся, как делал каждый раз, когда был вне себя от ярости. Опасно было быть тем человеком, кто посмеет пойти наперекор мнению Алана Маккензи или же Натаниэля Кёнига – Уилл хорошо выучил этот урок. Как и его друг Даниэль Куэрво. И Уильям ответил Маккензи такой же кривой напряженной улыбкой. Ему было уже все равно. Алан ничего ему не сделает. Точнее, не сделает ничего, с чем Уилл не смог бы справиться.

Алан тяжело выдохнул, провёл рукой по уложенным волосам, а затем, повернувшись к Эбби, кончиком пальца приподнял её личико за острый подбородок. Её глаза оказались напротив его собственных.

– Я думаю, что вам всем пора идти по своим делам, – подмигнув, мурлыкнул Алан, практически мазнув своими губами по розовым губам девушки, отчего там прикрыла глаза и подалась вперёд.

А затем резким движением оттолкнул от себя Эбби.

Все девушки замерли на месте, глупо захлопав густо накрашенными ресницами, а затем стайка, – Уилл никак не мог отделаться от сравнения этой группки с птицами, – разбилась на парочки, и девушки начали разбредаться в стороны. Наконец Уильям смог вздохнуть полной грудью. Давящее чувство толпы отступило, и вскоре около мотоцикла остались только трое – он, Алан и почему-то так и стоящая на своём месте Эбби.

Алан раздражённо цокнул языком и покачал головой.

– Эбби, иди, не заставляй своего жениха ждать. – Алан взял девушку за руку и, осторожно развернув Эбби к себе спиной, подтолкнул в сторону булочной.

Уильям проводил взглядом заплетающуюся в собственных ногах девушку. Она уже успела ему понравиться, но Уилл был уверен, что Алан не собирался задерживаться в этом городке слишком долго. Заводить отношения со смертными Маккензи предпочитал только на короткий срок в пару дней. Изредка все растягивалось на несколько лет.

Алан был слишком непредсказуемым. Нос заныл, напоминая об их знакомстве. Уилл не был уверен в том, что это фантомные боли, а не забравшийся в его голову Алан. И судя по довольной ухмылке на лице того, второй вариант был более правдоподобен.

– Это было весьма и весьма необдуманно с твоей стороны, Уильям, – с наигранно разочарованным видом покачал головой Алан, но по мелькнувшим в глазах маленьких чёртиках стало ясно, что сегодня Алан был в слишком хорошем расположении духа. – Однако, я невероятно рад тебя видеть. Живым.

Уилла передёрнуло. Дружба с Аланом означала знать слишком многое, а после слов о том, что Алан – это буквально каждый атом в мире, что он одновременно везде и нигде и что он видит и знает все, – Уильяму стало неловко мыться в душе.

– Милый Уилл, – неожиданно хохотнул Алана, – если бы от мастурбации слепли, я бы уже давно перестал видеть хоть что-то вокруг себя. Ведь люди постоянно занимаются своими грязными делишками, а мне приходится на это смотреть. – Алан повёл плечами, а затем резко замер и посмотрел на Уилла. – Хотя постойте-ка.

Обычно с таким выражением лица Уилл смотрел на чек со своей зарплатой или медицинскую карту, в которой дата рождения с каждым годом смещалась все дальше от привычного шестого года. Или же другие смотрели на самого Уильяма во время очередной партии в покер, пытаясь выхватить момент, когда он ловко подменяет карты. Увы, знать, что за тобой подглядывают в душе и снова копаются в мыслях, было дискомфортно, и Уилл тут же попытался сменить тему:

– Неплохая песня.

– Да. Подумываю продать ее Элвису за пару тысяч долларов, – Алан сухо осклабился, показывая, что продолжать эту тему беседы он не намерен.