Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Но вот видишь, какая справедливость. Тут доржишься, молишься, правила несёшь – и я «другого собору», а оне развратники – им можно всё заодно. Я сам видел ихну жизнь в США.

– Да я уже ето говорил Тимофею, но он норкой вилят[448].

Степан уехали, я звоню Алексею:

– Алексей, ты зачем выпустил Илюшку?

Он ответил:

– Дак всего четыреста долларов, и выяснилось, что он не виноват.

– А я ему не верю.

– Но он просил, я помог. А как у тебя урожай?

– Слава Богу, и выгодно.

– Узнавайте рыбалку на море в Уругвае, здесь все судют: добивайтесь, ето выгодно.

– А что, скоро будет у вас бе́бечкя?

– Да, через месяц.

– Ну, желаю всего хорошего.

У Тани родился сын, назвали Ваня-Мануил, хорошенькяй, оне обои рады, души не чают.

Тут в Сиполети, как очень много фрукты, везде понаставили взрывчатки холостыя тучи разбивать, чтобы граду не было, так что ни граду, ни дождей. Но Степан звонит:

– Залиют дожди, за пятнадцать дней вылило шестьсот миллиметров, всё гниёт, урожай потерянный.

Да, жалко братуху, он и так в долгу.

Звонит Марфа:

– Страшный мороз, наша корова телилась и пропала, у Неониле корова тоже пропала, Неонила уезжает с семьёй в Москву – Андриян вызывает, и наш Никит с ними, не хочет оставаться: от морозу зубы мучут, бедный парнишко катается, и лекарства нету. Я его послала, пусть едет, а то Неониле будет одной чижало.

– Марфа, ето проблема. Раз Андриян один приехал, Неониле будет чижало выкрутиться, ето российски власти.

– Абрикосов забрал трактор и лесопилку.

– Ето я ему разрешил. Я билет купил на 29 апреля, так что ждите на первыя числы мая.

– Приезжай, ждём с нетерплением. Девушку Софоний высватал, но отдадут толькя через год, но он им всем понравился, уже сыном зовут.

– Ну и слава Богу.

– А семья очень порядошна, ихной сын помогал нам строить дом, очень воздоржный и порядошный.

– Да, Андриян рассказывал. Ну, дай Бог определить[449].

– Ну, оставайся с Богом, обнимаю, целую.

– И ты оставайся с Богом, тоже крепко обнимаю и целую.

Звоню Андрияну:

– Ты что, сдурел, ишо сам на воде, а уже требуешь Неонилу?

– Тятя, она уже там совсем ослабла, поетому решил выручить.

– Но Андриян, ей не выбраться будет из Москвы, ты хорошо знаешь властей русских, немало она горя нахлебатся, да ишо пятеро детей.

– Что поделаешь, будем надеяться на Бога.

– Ну, Андриян, так нельзя, я бы приехал и всё решил и помог бы.

– Я уже не могу терпеть, мне без неё чижало, ты бы знал, как я её люблю, и дети не сходют с ума[450]. Вася мне посулились помогчи, вот я и решил.

– Но помянешь, как ей чижало придётся, не забудь, ето тебе не Уругвай и не Аргентина, тут завсяко-просто всё решают, а там по знакомству толькя. Сам же рассказывал, что тебе помогла Лидия Ивановна, и нет – тиранили бы сколь хотели. А она детна и безответна.

– Да будь она проклята, ета Россия!

– Андриян, так нельзя, не все же виноваты, така́ структура. Ну ладно, теперь как-то надо ей помогать, доржи меня в курсе.

22

В третьяй раз иду в Сентро ПиМЕс. На етот раз меня приняла пожилая женчина, но она меня помнит. Я у ней спросил:

– Почему так, я уже суда прихожу третьяй раз, но всё сулят позвонить.

– Да, я вас помню, и интересно, у нас дела не застаиваются. И что вы хотели? – Пришлось повторить наш разговор с директором. – Подожди, чичас добьёмся. – И она стала звонить: – Карлос Ривас, вы где? А когда будете в офисе? Да, у меня клиент русский, дело об интересным проекте. Да, хорошо, передам привет. Сеньёр Даниель, вот вам его номер, позвоните в понедельник утром, и он вам даст аудиенсыю. А я постараюсь поговорить с замдиректором, и думаю, всё совпадёт.

– Но я вас сердечно благодарю и желаю вам наилучшего.

Она меня достойно проводила. Ну вот, чичас будет результат.

У меня был один клиент, Оскар Баса, он покупал у меня арбузы, дыни, угодил знакомый с разными политиками и министрами. Я ему случайно рассказал о своим проекте, он сразу предложил:

– Давай я тебя свожу к одному богачу, именно оттуда, куда ты желаешь устроиться.

– Давай, поехали.

Я за ето время уже узнал, где лучши земли и нарезают, ето Аньелё и за Аньелям. Приезжаем к етому богачу, Оскар ему объяснил наш интерес, он сразу сказал:

– Идите прямо в государственный отдел земель и проситесь к министру, его звать Бертожя, и он как раз с Аньеля, ето его заинтересует.

В понедельник звоню Карлос Ривас и представляюсь, хто я.

– О, да вы сеньёр Даниель, можете завтре в девять часов утра зайти к нам?

– Да, давно добиваюсь.

– Ну хорошо, жду вас.

– Большоя спасибо.

Утром во вторник захожу в Сентро ПиМЕс, меня уже ждут. Подходит ко мне высокий пожилой мужчина с бородкой, улыбается:

– Добро утро, сеньёр Даниель, извини, что вас заставили столь ждать. Как ваша фамилия?

– Зайцев.

– Зайцев? А хто для вас Степан Зайцев?

– Брат.

– Брат родной?

– Да.

– А вы меня рази не помните?

Я стал всматриваться в черты лица: да, что-то знакомо, и даже очень.

– И я вас тоже помню.

– Но вас долго не видно было в стране.

– Да, вы правы. Я, как цыганин, место не могу найти.

– Но уже бы пора: считай, уже пятьдесят лет.

– Да, уже время.

– Давай проходи за круглый стол, побеседуем.

Он подозвал ишо агронома.