Повесть о браслете

Ее учитель музыки прекрасно играл на лютне и флейте, в совершенстве схватывал ритм и успешно проводил упражнения для голоса. Он умел выделить барабаны с глубоким и густым звуком. Он знал, какая музыка подходит к жесту рук и какая — к движению ног. Он постиг содержание трактатов о музыке, написанных на чужеземных языках. Он умел искусно сочинять новые вариации и сочетать стиль танца и музыки, не нарушая замысла ее творца.

Сочинитель песен всесторонне овладел звучным тамильским языком, и его ученость была известна всей стране тамильской, огражденной бурными морскими волнами. Его суждения о драматическом искусстве были безупречны; в своих творениях он проник в тайны создания танцев для царского двора и для толпы. В стихах ого слышался неподражаемый ритм: зная ошибки в сочинениях своих соперников, он создавал собственные произведения на безукоризненном языке.

Учитель игры на барабане изучил стили танца, все виды пения и музыки. Он постиг различные наречия страны, мелодии и ритмы; умел оттенить звучание паузой. Он знал множество народных мелодий. Ударяя в барабан, он добивался точного ритма и двойными ударами создавал мелодичный аккомпанемент лютне, флейте и низкому голосу. Редкий знаток искусства игры на барабане, он умел создать фон для звучания других инструментов — и он же знал, когда можно заглушить барабаном все остальные звуки.

Флейтист постиг все древние тайны своего искусства. Он умел придать сладкий тембр звукам. Он знал четыре формы виртуозной игры, умел сочетать музыку флейты с цимбалами и заботился о том, чтобы пятая нота флейты звучала одновременно с барабаном. Оставаясь в пределах одной и той же вариации, он умело импровизировал. Он так воспроизводил мелодию, что слышалась каждая нота.

Затем шел учитель лютни с четырнадцатью струнами. Чтобы воспроизвести семь тонов, нужно было настроить две струны, дающие тонику и высокую ноту, находящуюся в центре. По ним можно было настроить терцию. Затем, настраивая струну с низким тоном и две высокие струны в части тоники, настраивали сексту. Он перебирал четырнадцать струн от низкой кварты до высокой терции, воспроизводя мелодию во всей полноте. Последовательность тонов была такова: начиная с терции, воспроизводилась гамма Падумалей. Начиная с секунды — мелодия Чевважи, с септимы — Коди, с сексты — Вилари, с квинты — Мерчемпалей. Нужно было понимать смысл пауз. На лютне звуки шли справа налево от высоких к низким, на флейте была иная последовательность. Учитель умел так сочетать низкие я высокие звуки с другими, что это было приятно слуху.

Устройство театра производилось согласно предписаниям древних. Предварительно проверялась земля. Сцена измерялась бамбуковой тростью со священной горы. Эта бамбуковая трость была шириной с фалангу пальца и длиной в двадцать четыре больших пальца. Сцена должна была иметь восемь тростей в длину, семь в ширину и одну в высоту. Сцену покрывал деревянный настил в четыре трости, на сцене возвышались изваяния бхут, которым следовало поклоняться. Над сценой висела изящная лампа, от света которой отбрасывали тень колонны. С помощью веревок опускали занавес сцены и входной занавес. Фасад театра был ярко разрисован, и сверху свисали гирлянды жемчуга и цветов.

У знаменитых царей Чолы был бамбук, который служил древком для величественного белого зонта; он возвышался на многих полях битв над головой знаменитых и могущественных царей: бамбук покрывало чистое золото, а его сочленения были инкрустированы девятью драгоценными камнями. Этот бамбук — символ победоносного сына Индры, Джаянты, стоял в царском храме и был предметом почитания в царстве Чолы. На нем поддерживался серебристый зонт, охраняющий землю.

В тот день, когда ганика должна была впервые выступить на сцене, она омыла бамбук священной водой из золотой вазы и украсила его гирляндой цветов. После своего посвящения она села на царского слона, грудь которого была украшена золотом и гирляндами. Под громкие звуки барабанов и музыки царь в сопровождении советников пяти разрядов[22] обошел вокруг колесницы и передал бамбук поэту, восседающему па колеснице. Затем он объехал на колеснице весь город, подъехал к театру, сел в кресло и положил бамбук перед собой.

Музыканты заняли свои места. Танцовщица показалась на сцене, выставив вперед правую ногу и облокотившись на колонну справа от себя, — таково было неизменное древнее правило. Ее старшие подруги, следуя столь же древнему обычаю, собрались за колоннами слева. Женщины, выстроившиеся в два ряда, запели, прославляя торжество добродетели и заклиная исчезнуть все злое и недоброе. В конце каждого гимна музыканты потрясали воздух звучанием всех инструментов. Лютня была созвучна флейте, барабан — лютне. Гобой звучал в унисон с барабаном. Все инструменты были созвучны. Два интервала образовывали такт, и каждые одиннадцать тактов, согласно обычаю, сопровождались особым знаком.