Повесть о браслете

Четыре партии «песнопения благого прорицателя» последовали в принятой манере. Оно было начато с трехдольного ритма и закончено простым ритмом. И в этом удивительном ритме окончился «светский танец».

Затем Мадави исполнила танец северной страны. И обворожительная танцовщица при пятидольном ритме, казалось, сумела два разных танца сделать едиными. Ее движения были исполнены такой грации, что, казалось, это была ожившая лиана. Царь, покровитель мира, был настолько очарован ее танцем, что подарил гирлянду зеленых листьев и назначил цену в тысячу восемь кажанджу золота. Такую награду получили лишь танцоры с бамбуком, продемонстрировав свое искусство впервые.

И вот гирлянду дали в руки горбунье с пугливым, как у оленя, взглядом и сказали:

— Эта гирлянда стоит десять раз по сто и еще восемь кажанджу. Кто купит эту гирлянду, будет возлюбленным нашей красавицы, украшенной ожерельем!

Когда горбунья стояла среди торгующих на большой улице, по которой ходили молодые богачи города, — Ковалан решился купить гирлянду Мадави, глаза которой были подобны большим цветам. Вместе с горбуньей он вошел в дом Мадави и тотчас бросился в ее объятия, от вожделения потеряв рассудок. Сжигаемый неутолимым желанием, он забыл про свой дом и непорочную жену.

* * *

Родившаяся в дивном Пукаре танцовщица Мадави, украшенная золотыми резными браслетами, появилась на сцене и пленила всех своим знанием науки чисел и букв: она показала свое знание пяти жанров поэтического тамиля, четырех видов мелодии и одиннадцати жанров драматического тамиля. И слава ее пошла по земле.

Глава IV Блаженство сумерек

В час грусти, когда приходит печаль и теряет своего повелителя великая красавица-земля, одетая в наряд волнующегося моря, тускнеет горизонт ее лика, наполняются слезами ее глаза, подобные цветам, озноб сотрясает ее и она восклицает:

— Я не вижу более моего владыку, что едет на одноколесной повозке[23], посылает всепроникающие лучи и управляет всем миром! Где же его красивый сын — месяц, озаряющий светом чарующий небосвод? Как враждующий царь, объединившийся с непокорными племенами к горести для послушных, платящих дань племен, вторгается в пределы страны, чтобы истощить ее богатства, в тот момент, когда в ней нет властелина с всепобеждающим войском, подкрадывается вечер в древний и богатый город, в минуты, когда безутешно тоскуют женщины в разлуке со своими мужьями когда безмерно ликование жен, слившихся в объятиях со своими любимыми, в тот час, когда пастух рождает своей бамбуковой свирелью волшебную, как цветы, мелодию, когда на городских улицах дует тихий южный ветер, провожая домой пчел и неся с собой скрытый в бутонах аромат, когда женщины, украшенные блестящими стеклянными браслетами, зажигают красивые лампы.

Серебряный месяц появляется на окутанном сумерками небе, прогоняя страдания грустнокого вечера. Он словно первый воин в войске молодого пандийского царя, одержавшего победу над повелителем врагов и снискавшего славу в сражении. При серебристом свете месяца, который, не отклоняясь от установленного пути, повелевает звездами и озаряет мир своими молочно-белыми лучами, Ковалан и Мадави возлежат на постели, по которой разбросаны цветы жасмина. Затрепетал, падая, пояс, облегающий бедра, украшенные нитью красных кораллов. Они лежат на высокой террасе, озаренной лунным светом, и увенчанная гирляндой красавица, что в неистовстве любви словно уже и не Мадави, то обнимет, то изобразит притворное негодование, то снова бросится в объятия Ковалану с сердцем, от которого исходит жар любви.

От таких счастливых женщин исходит аромат черной аквилярии южных стран, смешанный с запахом белого пальмового сахара из западных стран. Они покрывают свое тело сандаловой пастой с южной горы Поди, приготовленной на излучающем свет круглом камне, доставленном с северных Гималаев. Свою шею они украшают ожерельями́ крупного жемчуга и гирляндами цветов, в которые вплетены и нежные ростки водяной лилии, и полные нектара цветы, и лотос, доставляющий радость глазам, и алые лилии.

Покрыв себя ароматным кунгумовым порошком, они лежат в постели, по которой разбросаны пышные цветы, и теплый южный ветер возбуждает их любовный пыл. Эти красавицы с дивными глазами цвета темной лилии прижимаются к своим возлюбленным, в которых пребывает их жизнь, и, утолив страсть, погружаются в сладостное оцепенение.