Повесть о браслете

— Узри Мадави, происходящую от того рода Мадави, о котором я тебе говорил в том цветущем саду с осыпающейся пыльцой, — ты увидишь, как она исполнит все одиннадцать божественных чарующих танцев, и услышишь их чудное песенное сопровождение.

По мере того как приближались к концу танцы, мелькали наряды, подготовленные к празднеству в честь Небожителя Индры, и незримые обитатели среднего неба являлись туда, Ковалан впал в грусть. Чтобы радость снова объяла его, Мадави умастила свои пышные черные волосы благоухающим маслом и окропила их прекрасной водой, в которую было брошено десять кораллов, добавлено пять разновидностей духов и тридцать два благовонных вещества. Затем свои волосы, украшенные душистым цветком, Мадави смочила густым мускусным раствором; нежные пальчики красивых маленьких ножек украсила драгоценностями и искусно убрала свои ножки браслетами и цепочкой из золотых колокольчиков. Она навесила драгоценности на свои округлые бедра, украсила тридцатью двумя нитями сверкающего жемчуга свое сари из голубого разрисованного шелка, шею — красивым ожерельем, руки выше локтя — браслетами из жемчуга и коралла, запястья рук с редким пушком — браслетом из блестящих ракушек и коралловыми колечками, а пальчики рук, нежные, словно малабарскне лилии, — изогнутым перстнем с раскрытой пастью дельфина, кольцом с излучающим красный свет рубином, перстнем с изумрудом и испускающим волнообразное сияние бриллиантом. Свою красивую шею Мадави убрала золотыми нитями, драгоценными ожерельями и жемчужными бусами; она искусно закрыла шею изящными жемчужными бусами с застежкой; на прекрасные уши она повесила красивые серьги с большими синими алмазами, а черные пышные волосы украсила тройным украшением с жемчугом.

Предавшись любви с Коваланом на роскошном ложе, а затем разыграв притворную сердитость, Мадави пожелала отправиться на берег моря, где раскинулась благоухающая пальмовая роща. Многие покидали этот древний город, предвкушая забавы у моря. И в тот час, когда птицы с пением оставляют свой ночлег на цветущем ложе лотоса в пруду, когда пронзительные раковины и петухи возвещают рассвет, когда прозрачный свет рассекает густую тьму, — тогда, подобно повелителю, обладающему мощью небожителей, украсившись великим рубином, восходит на колесницу Ковалан. Мадави со в взором пугливого оленя села в колесницу вместе с Коваланом, на груди которого красовалась гирлянда.

По базарной площади, от которой расходились улицы, изобилующие дворцами, где в нагромождении хранилось великое множество сокровищ, шествовали девадаси, держа убранные цветами и драгоценностями светильники, звеня своими украшениями, разбрасывая вокруг себя цветы, травы и рисовые зерна. Они шествовали мимо тех мест в обеих частях города, где словно восседает сама богиня Шри.

Ковалан и Мадави проезжали посередине городской улицы, которая приобрела свое величие благодаря богатствам моря, по улице зерноторговцев, протянувшейся на белом морском песке, где богатства привезены морскими судами и где живут люди, покинувшие свои родные страны. Здесь горели светильники на лавках торговцев румянами, сандаловой пастой, цветами, благовониями и разными сластями. Дальше шли лавки искусных ремесленников; еще дальше — ряды пирожников, торговцев отварами, лавки, где женщины торговали разными безделушками; повсюду встречались лавки, где рыбаки продавали свежую рыбу.

Уже видны были огни на реке, указывающие судам путь в порт. Мерцали огни в лодках рыбаков, уходивших бросать сети в открытое море. Не угасая, горели огни светильников на домах, где жили приезжие, говорившие на странных наречиях. Светились огни ламп сторожей, охранявших кладовые, где хранились дорогие товары. При свете огней бесчисленных ламп можно было разглядеть на песке даже горчичное семя, похожее на крупицу муки. Сверкающая река, усеянная лотосами, была много краше широких рисовых полей. Наконец показалась приморская роща. Мадави, подобная цветущей лиане, въехала в рощу вместе со своими подругами, любившими разделять ее увеселения. Они расположились па берегу моря, видя перед собою суда, груженные богатыми дарами океана и гор.

На морском пляже отдыхали юные принцы; развлекались со своими возлюбленными купеческие сынки. В легких палатках гетеры стремились очаровать возлюбленных своими танцами или томными песнями. Нарядные разноцветные одежды и шумное разноголосье — все напоминало о пышном празднестве, которое устроил властелин Карикалан, слава которого дошла до самых небес.

Искреннему веселью поддались все, принадлежащее к четырем варнам и пришедшие на пляж, что раскинулся там, где великая река Кавери сливается с морем.

Под тенью цветущего красолиста в окружении цветущих панданов, благоухание которых заглушал запах моря, там, где песок был совершенно свеж, расположилась Мадави, чьи глаза подобны большим цветам. За большим разукрашенным занавесом она возлегла на ложе с ножками из слоновьих бивней, взяла из рук своей служанки Васантамалей звучную ви́ну с изогнутым грифом и вместе с Коваланом предалась утехам сладкой музыки и любви.

* * *