Повесть о браслете

Жемчужная колесница[39] вечером укладывается спать в белых лепестках пальм на берегу моря, а утром ослепительно белая солнечная колесница с теплыми лучами поднимается, чтобы разнести благоухание пыльцы и пьянящего нектара.

Глава VII Песни в роще

Мадави надела роскошные одежды, украсила себя пышным букетом цветов, очарование ее расцвело, словно она была невестой с черными большими глазами. Великолепная ви́на была подобна красавице[40] с подведенными сурьмой глазами.

Мадави стремилась к тому, чтобы музыка была совершенной в ее восьми элементах, чтобы ви́на была отлично настроена. Она стремилась к точному воспроизведению каждого звука, выразительности пауз, грации без торопливости. Музыка сопровождалась легким потоком слов, она достигала нужной экспрессии и непринужденности вокализа.

Ее нежные пальчики, на которых сверкали изумрудные кольца, перебирали струны, и музыка ви́ны напоминала звуки пчелиного роя, когда она касалась струн восемью различными способами: захватом струны, мягким прикосновением, резким ударом, сведением двух струн, перебором струн, движением вдоль струны, одновременным щипком и арпеджио.

Мадави передала лютню Ковалану и сказала:

— Я не властна над тобой. Но скажи, какой музыкой должна я сопровождать твое пение?

И Ковалан, смотря на волны Кавери, запел мелодии приморской рощи, доставляя своим пением великое удовольствие Мадави:

«Славься, Кавери! Пусть даже повелитель Чолы, чей серебряный зонт похож на украшенную гирляндой луну, поднимет свой справедливый скипетр и заключит в объятия саму реку Ганг, ты останешься невозмутима. Пусть заключит в объятия саму реку Ганг, не воспылаешь ревностью ты, что обладаешь глазами лотоса. О славься, Кавери: я всегда знал в тебе величественное целомудрие, красавиц.

«О славься, Кавери! Даже если поднимет свой несгибающийся справедливый скипетр величественный властелин с белым зонтом, украшенный гирляндой, и заключит в объятия девственную реку мыса Коморин[41], ты останешься невозмутима, Кавери. Пусть властелин заключит в объятия эту девственницу, ты не воспылаешь злобой. О живи, Кавери: я всегда видел в тебе, обладающей лотосоподобными очами, редкое целомудрие величественных женщин.

«Будь славна, Кавери! Ты величественно несешь воды при ликовании землепашцев, при плеске воды, идущей по каналам да поля, при шуме волн, бьющихся о берег, при торжестве людей, справляющих праздник.

Будь славна, Кавери! Твое величественное течение под ликующие возгласы празднующих — это плодородие страны властелина Чолы, громкие клики воинов которого наводят страх на врагов.

«О глупые мы, как могли мы все это знать? Красавице с большими, как черные цветы, глазами он все время указывал на бога моря, якобы освящающего их союз, а теперь он, чуждый дхармы, отступил от своего обета. О наш город Пукар, где распускает свои лепестки амбаль, ведь мы принимаем извивающиеся раковины со сверкающей белизной и жемчужины за серебристую луну и яркие созвездия.

«Будучи влюблен и захватив с собой богатые подарки, он пришел за нами в приморскую рощу; о глупые, как могли мы знать, что он охладеет к нам, станет чужим и теперь уже мы будем упрашивать его быть с нами: о наш город Пукар, где жужжат рои пчел и где голубые лилии, распускающиеся в воде, не могут отличить отражения луны от лица красавицы.

«Раковина с отверстием, способным порождать пронзительный звук, вертящаяся от удара шумной могучей волны, рушит игрушечные домики, построенные красавицами на прибрежной полоске песка, и тотчас начинают грустить красавицы. Грустят они, видя лепесток лотоса, выпавшего из гирлянды и поднятого нежными пальчиками, о наш город Пукар, откуда не уходят искать глаза ушедших красавиц.

«В рощице ложится на землю нежная пыльца, падающая с цветов крепкого красолиста, закрывая на песке царапины, рожденные появившимися в устье раковинами.

«Живую неизлечимую боль, порожденную подобными карпам глазами на светлом лице, похожем на полную луну, исцеляют нежные груди с рассеянными на них пятнышками.

«Целомудренная красавица стоит под сохнущей рыбой, отгоняя прочь птиц; она держит в руке душистый жасмин, вокруг которого жужжит множество пчел.

«Я не знал, что в эту рощу с благоухающими цветами пришла наводящая чары богиня, — увы, если бы я знал, я не пришел бы сюда.

«Жестокий бог смерти с большими глазами, подобными смертоносной пике, принял облик рыбачки неотразимой красоты. Посреди рыбачьего селения она стоит во дворе, где сушится рыба, и держит в руке цветок*. Я не знал, что бог смерти живет в этой прохладной рощице, омываемой волнами: если бы я знал, я не пришел бы сюда.

«Вы не видите луну-красавицу с лицом, на котором нарисованы цветы — глаза, лук, словно брови, черное облако, словно волосы, и другие черты Камы, вызывающего терзания любви. Вы не видите луны — так она же живет в этом небольшом рыбачьем селении. Она сошла с небес, боясь быть проглоченной демоном Раху.

«Не видите жестокого Бога смерти с глазами, подобными смертоносному копью с кровавыми пятнами, когда шумят раковины, приносимые морем?