Повесть о браслете

«О вечер, ты отнимаешь жизнь[46] у живущих в страдальческом одиночестве под сенью обещаний, данных возлюбленными перед разлукой. Если ты способен отнимать жизнь, ты, осаждающий крепость, скажи, с кем ты в союзе: с тем, что внутри крепости, или с властелином, осаждающим ее?»

«Ты. о вечер, приходишь, когда боль в несчастье разлуки обостряется, когда солнце, создающее день, уходит и падает за море, когда жители земли закрывают глаза. Если ты, вечер, таков, если таков он, обещавший на нас жениться, то поистине земля — обитель страданий; о, будь славен, вечер!»

«О великий бог моря, мы припадаем к твоим ногам-лотосам, моля простить нашего возлюбленного, давшего ложный обет[47] в благоухающей роще. Он покинул нас с ласковым словом, стремясь уменьшить боль разлуки, не думая об этом тревожащем вечере, приносящем страдания».

Слушая ее напевы, Ковалан подумал: «Пока я пел лесные напевы, ее мысли были с другим: вероломная обманщица пела, приплетая лживые выдумки». Его лицо исполнилось гнева, поводом к чему была мелодия лютни, а истинной причиной — время созревания плодов кармы. Ковалан перестал обнимать Мадави, лицо которой было похоже на полную луну, и сказал, что пришло время отправляться. Мадави оставалась на своем ложе, и лишь после того как Ковалан уехал в сопровождении своих слуг, когда стих рев коровьего стада в благоухающей и покрытой пыльцой роще, с расслабленным сердцем она села в колесницу и поехала домой одна, без возлюбленного. Она пела:

«Пусть простирается серебряный зонт, покрытый гирляндами, и пусть до самых высоких гор вращается чакра владыки Чолы, сидящего па слоне с драгоценным сужи, перед сверкающим мечом которого склоняются властелины великой земли».

Глава VIII Приход лета

Прекрасна страна тамилов. Она дарует прохладу своими водами, огражденная с севера горами Венката и с юга, у Обладательницы браслетов[48], — океаном. В эту страну, где простираются богатая дворцами Мадура, Величественный Урандей, шумный Ванджи и стоящий на плещущих водах реки Пукар, пришла несущая наслаждения юная весна, ликующая спутница могущественного бога любви Камы, возвышающегося над царями. Первым вестником весны был теплый ветер, поднявшийся с известной своим богатством горы Поди, на которой жил великий муни; а индийская кукушка в увитой лианами чаще словно возглашала своими высокими нотами: «Вы, о воинство Юноши[49], несущего на своем победном знамени дельфина, одевайтесь в свои лучшиенаряды!»

После того как Ковалан в разгар забав в приморской цветущей роще почувствовал обиду, Мадави с большими, как цветы, глазами возвратилась и, пожелав уединения, поднялась в летние покои своего касающегося неба дворца. Украшенная ожерельем красавица покрыла свою пышную грудь южноморскнм жемчугом, припудрилась сандалом с горы Поди и украсилась цветком кунгумы, обычным подарком дождливого сезона. Мадави взяла в руки ви́ну с непогрешимыми струнами и запела сладкую песню; затем, чтобы рассеяться в мыслях, она приняла позу падмасаны. Ее правая рука грациозно прикасалась к выпуклому корпусу, а четыре пальца левой руки обнимали шейку ви́ны. Прибегая к диссонансам, она постигла искусство мелодий сильных, тихих и трогательных. Она перебрала четырнадцать нот безупречной гаммы, начиная с кварты и кончая терцией. Она умело воспроизводила любую мелодию, сводя в один аккорд секунду с квинтой, сексту с терцией. Когда она пела, то извлекала низкие ноты из пятой струны. Затем она начинала с квинты и септимы, заканчивая квартой, после чего начинала и заканчивала основным тоном. Она пробовала четыре лада: аханилей, пуранилей, арухияль и перухияль. Зная, где расположены высокие, средние и низкие ноты, она начала играть грустные мелодии, но увидела, что гирлянда из цветущих лиан стала увядать. Тогда она сплела гирлянду из чампака, мадави, тамала, карумухей, жасмина с белыми цветами, красивых красных кувшинок и лилий с нежными лепестками. И, желая увидеть Ковалана, возбуждаемая богом, что единовластно простирает свой жезл над миром, посылая из лука благоухающие цветы-стрелы, Мадави выбрала тонкий стебель тростника и, обмакнув его в красную краску, написала послание своему возлюбленному на благоухающем пальмовом листе.

«Вселенной повелевает теперь юное сладостное лето, которое заставляет все живые создания соединиться в объятиях со своими возлюбленными, жаждущими ласк. Повелительница-луна, появляющаяся в сумерки, останется недовольна, когда увидит разлученных возлюбленных и забывающих своих подруг. И не диво, если она пронзит их своими благоухающими цветами-стрелами. Знай же это», — писала Мадави.