Повесть о браслете

Покинул город и бхута кшатриев — бог редкого могущества, обладающий телом цвета раскаленного солнца. На голове он нес изумительной красоты корону: его одежды были украшены редчайшими драгоценными камнями; его шея была увита цветами чампаки, каруилей, алой лианы и свежей душистой кувшинки. На пальцах сверкали кольца, грудь закрывали цветы кункумы, распускавшиеся на солнце. На бедра была надета шелковая повязка. Ему приносили множество пряных яств, и среди них на золотом блюде — рис шали с причудливыми полосами. Он был повелителем земли, называемой глубоким морем, и его тело сверкало подобно алому кораллу. Над головой у него был раскрыт серистый зонт, с собой он носил барабан, веер из хвоста яка, широкий флаг, шест для погонки слонов, острое копье и длинную веревку. Он побеждал властелинов, прославленных своими победами. Завоевав обширные земли, он всюду карал жестокие деяния; справедливый скипетр его в бесчисленных победах и свершениях никогда не гнулся; его редкая добродетель была подстать лишь достохвальному Высокому.

Покинул город и бхута, что был словно Бесконечный великий бог. Покровитель вайшьев, он был обладателем тела цвета чистого золота. Кроме короны, он был украшен всеми атрибутами Властелина-копьеносца. Держа в руках плуг и весы, он покровительствовал сословию купцов в этом обширном миро. Его вызывающая восхищенно одежда — цвета чистого золота. На его бедрах гирлянды ветчи и душистого пандана, пьянящей водяной лилии, медоносного цветка и белого лотоса. Его грудь напоминает молнию; она умащена сандаловой пастой с золотым отливом. Он принимал и сам раздавал кушанья, приготовленные из бобов и чечевицы. Покровитель вайшьев обходил житницы с рисом, поля, которые порою застилают тучи птиц, базарные площади и тенистые речные заводи, возле которых до полудня он с радостью вкушал свой обед, черпая воду пригоршнею. Вместе с весами и плугом он носил с собой яркую лампу и ви́ну. Многие угощали его, и многих принимал он сам как гостей. Он доставал нужное любому желавшему купить редкие товары, будь они с высоких гор или далеких морей. Когда же он превращался в землепашца, ведущего непорочную жизнь с помощью плуга, он принимал облик Высшего Бога, в волосах которого сияет молодой месяц.

Вслед за ними появился бхута — глава шудр, принимавший жертвоприношения в шумной Мадуре. Он был обладателем тела цвета карувилея, его сияние было подобно сиянию голубого драгоценного камня. Он был украшен серебром и золотом. Набедренной повязкой ему служила полоска блестящей ткани. Его широкая грудь была умащена пастой черного орлиного дерева; густые спутанные волосы закрывала корона, сплетенная из цветов деревьев и лиан, из цветов, росших в воде и на земле. В руках он держал мотыгу, сделанную лучшим ремесленником. Его тело цвета сапфира покрывала темная блестящая одежда. Он был искусен во всякого рода пении и танцах.

Варнабхуты держали между собой совет и решили так:

— Если мы знали наперед, что от совершенного царем несправедливого деяния город заслуженно должен быть поглощен огнем, то не должно ли нам удалиться из него? — И один за другим четверо бхут, охранявших кварталы четырех варн, покинули этот проклятый город еще до того, как Каннахи в великом гневе вырвала свою грудь, задумав погубить Мадуру.

В одно мгновение город был объят огнем: улица зерноторговцев, улица разукрашенных колесниц, улицы, где жили люди четырех варн. Всюду возникла жуткая сумятица, словно это было в джунглях Канды, которые поджег Арджуна, чье знамя несло изображение обезьяны. Пламя не коснулось домов, где жили люди дхармы, но пригород мараваров и жилища нечестивых оказались в огненном пекле.

Огненная лавина не коснулась коров и телят, и они благополучно дошли до широкой улицы, где жили благочестивые коровницы. Могучие слоны, молодые слонихи и стремительные кони с ужасным топотом пронеслись через ворота в городских стенах.

Беспощадный огонь все же разбудил красивых женщин, в то время как опьяненные страстью они безмятежно спали в объятиях возлюбленных в чистых и мягких постелях; упругая юная грудь красавиц была умащена сандалом; их украсил яркий кунгума, глаза были подведены сурьмой, а волосы увиты нежными цветами, еще совсем недавно издававшими аромат нектара.

Сумятица и жара разбудила и матерей, локоны которых были украшены благоухающими цветами, а чресла счастливо отмечены родимыми пятнами. Взяв из мягких постелей своих детей, едва начинавших лепетать, они поспешно покидали город вместе с седовласыми старухами. Жены, что всегда радушно встречали гостей и неукоснительно блюли семейную дхарму, благоговейно поклонялись мечущему пламя небожителю, восклицая:

— Справедлив гнев достославной супруги, безвинно лишившейся мужа, грудь которого украшала бесценная гирлянда. Не неправеден огонь, исшедший из груди достойной госпожи, чей браслет поверг властелина!