Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 1

Пришло письмо от младшего военачальника Минамото Накаёри, который был назначен императорским посланцем на праздник[493]:

«Мокрый рукав

Просохнуть не может никак.

Но выйти из дома

В разгар зимы я решился.

Что если увижу тебя?»[494]

Юкимаса отправился на поклонение в храм ‹…›. Когда Юкимаса в рассветный час возвращался, он увидел, как над прудом перед домом поднимаются утки[495], и сложил:

— Одиноко бреду я домой.

О, утки, в пруду

Плавающие неразлучно!

Поплачьте и вы

Об участи горькой моей!

Фудзивара Суэфуса в течение шестидесяти с лишним дней готовил ответы на экзаменационные вопросы. Он работал без отдыха днём и ночью. Раньше ночью он читал книги при отблеске от снега, а сейчас благодаря Масаёри он стал жить роскошно: еды было с гору, масла для светильников с море. Но всё же он о чём-то сокрушался[496]. Однажды, когда шёл снег, он сложил:

— Холодно. Падает снег.

Но жаром пылает

Сердце моё.

Разве наука избавит

От заблуждений любви?

Глава VIII ПОСЛАНЦЫ В ХРАМ КАМО

Императорские посланцы на праздник в храм Камо[497] были избраны из дома Масаёри. Посланцем из состава Личной императорской охраны был второй военачальник Сукэдзуми, из Дворцовой сокровищницы — её глава Юкимаса, из Управления императорских конюшен — глава Управления, сын принца Сикибукё. Всё необходимое для посланцев было приготовлено тщательным образом. Когда они Должны были отправиться из дому, Масаёри сказал Сукэдзуми, чтобы он прикрепил листья багряника к головному убору, и добавил:

— Казалось,

Листочка лишь два

На дереве кацура,

Но вот уже ветка его

Шляпу украсила.[498]

Сукэдзуми на это ответил:

— Глядя на кацура ствол,

Высоко к небу поднявшийся,

Подумают все:

«Как этой ветке

До него далеко!»[499]

После этого посланцы вышли из усадьбы.

Из Кацура правый генерал Канэмаса прислал Сукэдзуми[500] двух прекрасных коней, на одном была богатая упряжь, второй был сменный. Тридцать телохранителей, разумеется, роскошно одетых, несли торимоно[501]. К веткам сделанного из золота багряника были подвешены маленькие кувшины с водой из реки Кацура.

По просьбе Канэмаса Накатада написал письмо:

«Листья срывая

На шляпу тебе,

Я все рукава замочил:

Ведь этот багряник с Кацура, реки,

Где белые волны встают.

Это удивительно!»

Сукэдзуми в ответ на это написал:

«Сколько людей до сих пор

Багряником с Кацура

Шляпы свои украшало!

Наконец-то сегодня

Черёд мой пришёл.

Сегодня, когда стемнеет…»

После этого Сукэдзуми отправился в храм. Мать его изъявила желание увидеть праздник и отправилась туда со свитой: в процессии было десять экипажей.

Когда, посмотрев на отъезд посланцев, Атэмия вернулась в свои покои, ей принесли письмо от наследника престола:

«В храме Камо

Грозных богов алтарь

Мальвой украшен.

Смогу ли в этом году

Сорвать я цветок?»[502]

* * *

Наступил третий месяц.

Советник Санэтада настойчиво просил даму, прислуживающую Атэмия:

— Пусть она не говорит со мной, но дайте мне послушать, по крайней мере, как она разговаривает с вами.

Та спрятала Санэтада недалеко от покоев Атэмия, и он слушал, как она играет на кото и беседует с дамами. Вернувшись к себе, Санэтада лёг в постель и погрузился в мысли о красавице, ничего не замечая вокруг. Потом написал:

«Из гнезда родового

В далёких горах

Умчалась кукушка.

Долго тянутся годы,

Что она в скитаньях проводит![503]

О, милая моя! Похоже, скоро меня не станет, и мне горько, что больше я не смогу посылать Вам писем».

Атэмия ответила:

«Приходит лето,

И странствий жажда

Вдаль манит кукушку.

Но не проходит года,

Чтоб она домой не вернулась».

Пришло письмо от принца Хёбукё:

«Рукой зачерпни:

В дощатом колодце

Вода потеплела.

И хоть на дне холодна она,

Может быть, всё же…»[504]

Атэмия ответила:

«Что бы ни говорил

Человек легкомысленный,

Вижу насквозь

Сердце его, как накидка

Летняя, непрочное».

Пришло письмо от советника министра Масаакира: