Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 1

«В грустных думах веду я счёт своим дням.

Раньше мы были с тобой неразлучны,

Как утки, что плавают вместе всегда

В пруду, по глади спокойных вод,

Радуясь сердцем на своих двух птенцов.

В вечной верности друг другу клялись,

Обещали быть вместе до гроба —

Радость иль горе, мель иль пучина.

Но весенней порой распустилось

В роще много прекрасных цветов,

Туда повлекло тебя сердце,

И от меня ты ушёл безвозвратно.

Я же каждое утро ждала,

Шуму бурного ветра внимая,

Не мелькнёт ли тень птицы летящей.

В гор глубине, где сосен хвоя густа,

В печали я дни проводила.

Время шло. Незаметно птенцы подросли.

Всем сердцем заботясь о них,

Молила богов я, чтобы долго

Могла любоваться на их красоту.

Непрестанно, в тоске об отце плакал Масаго.

Как дождь, лились слёзы, наполняя кровавое море.

Через бурные волны он отправился к жёлтым ключам,

От берега, где прибой на песок набегает,

В далёкий мрачный предел[336].

Сын мой, Масаго, который в чёрные ночи

Со мною лежал под одною накидкой,

Который утром вставал, как встают на востоке тучи,

Который резвится между деревьев в саду,

Один ушёл по страшной дороге.

Не успел снег растаять на ветках,

Сын мой покинул меня.

О, если б могла я уйти вслед за ним!

В доме рушатся балки. В саду

Дикие травы буйно растут.

А когда-то сюда прилетали птицы и лёгкие бабочки

И кружились между жемчужных ветвей[337].

Как в небе плывущие облака,

Ты стал безучастен к нашим печалям.

Но если бы сын твой мог видеть тебя,

Он не исчез бы, как тает лёгкий туман

На заросшей травою вершине горы.

Кажется мне, что даже сейчас

Масаго с тоской об отце вспоминает.

Так в грустных думах провожу я весенние дни,

Смотря, как по небу беспечно гуси летят».

* * *

Наступили последние дни одиннадцатого месяца. В день праздника нового урожая от наследника престола пришло письмо, адресованное Атэмия:

«Сколько бы просьб

Ни услышали боги сегодня,

Ко всем они снизойдут.

Пусть исполнят они и желанья твои,

Сердце твоё успокоив».

Красавица ответила на это:

«Пусть сегодня

Нисходят боги ко всем,

Но даже глупец

Не станет молить

О том, к чему не лежит его сердце».

Глядя на падающий снег, наследник престола написал ей:

«Не больше я для тебя,

Чем снег, что на воде исчезает.

Градины слёз замёрзших моих

Усыпали землю,

Но сердце твоё безответно».

Атэмия ответила:

«Так много сыпало снега,

Что горой взгромоздиться он мог бы.

Но на воде он тут же растаял.

Если влюблённого сердце пусто,

Кто может ему поверить?

Больно смотреть на это».

Правый генерал Канэмаса рекомендовал танцовщицу для исполнения пляски «Пяти мановений»[338] и отправился специально для этого в императорский дворец. В ту ночь он прислал Атэмия письмо:

«Нет узоров на платье твоём.

Но разве с ним может

Сравниться пышный наряд

Плясуньи

На празднике государя?

Напрасно и сравнивать!»

Атэмия ответила ему: