Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 1

«Если бы даже была я

Небесной плясуньей,

С облака на землю сошедшей липового,

Носила бы я и тогда

Платье без всяких узоров.

Извините, что такая мысль пришла мне в голову».

Принц Хёбукё, который в то время должен был проводить церемонию очищения[339], прислал из императорского дворце письмо Атэмия:

«Даже в одежде постника,

Травами густо окрашенной,

Я не могу девицу забыть,

Но встретиться с ней

Мне не дано.

Смогу ли я когда-нибудь забыть Вас? О, горе!» Атэмия написала в ответ:

«Не пойму, отчего,

По болотам траву собирая,

Чтобы выкрасить платье своё,

Вспомнил тот обо мне,

Чьё сердце непрочным слывёт.

Кто, кроме Вас, мог бы написать мне подобные вещи?»

Главный архивариус и второй военачальник Личной императорской охраны Накатада[340], отправляясь на внеурочный праздник в храм Камо[341], написал Атэмия:

«От радости сердце трепещет.

В сумерках ныне надеюсь

Тебя в храме Камо увидеть.

Ужель всемогущие боги

Мне в этом откажут?

Я сегодня отправляюсь туда в надежде на подобное чудо!».

Атэмия, прочитав письмо, воскликнула:

— Как замечательно! — и написала ему в ответ:

«Жди, пока листья сакаки[342]

Жёлтыми станут.

Даже богам не дано

Свиданья нашего час

Ускорить.

Боги со мной единодушны».

Пришло письмо от принца Тадаясу:

«Многие годы один

Сплю я в холодной постели.

В покрытых снегом горах

Даже веток деревьев

Не различить».

Как-то раз землю покрыл иней, и утром того дня пришло письмо от Минамото Судзуси[343]:

«Безответными письма

Мои остаются.

Не сковал ли уста твои иней,

Что зимней ночью

Листья деревьев покрыл?

Что должен я думать?»

Атэмия ничего ему не ответила.

В первый день двенадцатого месяца императорский сопровождающий Накадзуми, отломив ветку сливы с только что распустившимися цветами, написал:

«Сливы цветы,

Не дождавшись весны,

Одежды шнуры развязали.

Увидев их, мог ли не вспомнить

О милой моей?»

Он привязал стихотворение к ветке и послал Атэмия, но она ничего не ответила, как будто и не видела ветки.

В последний день двенадцатого месяца, придя домой по, еле чтения сутр в императорском дворце Чистоты и Прохлады, Сэйрёдэн, Накаёри написал Атэмия:

«Подходит сегодня к концу

Год, доставивший мне

Столько печали.

Когда же наступит конец

Тоскливым думам моим?»

Ответа он не получил.

Наступил новый год, и в первый день его пришло письмо от Юкимаса:

«Обновляется год.

Как хотелось бы мне,

Чтобы вместе с ним обновилось

Сердце твоё,

Что так сурово было со мной!

Этот день кажется мне особенно многообещающим».

Фудзивара Суэфуса[344] на экзамене, организованном по высочайшему повелению, представил сочинения на шестьдесят тем, которые государю понравились. Когда наступил новый год, седьмого дня, во время пожалования чинов генерал Масаёри, проникшийся к молодому человеку сочувствием, ходатайствовал за него перед императором. Одиннадцатого дня Суэфуса был назначен первым секретарём Ведомства дворцовых служб и учителем наследника престола. Благодаря успеху на дворцовом пиру он сменил зелёную одежду на красную[345]. После этого он написал письмо Атэмия:

«Цвет одежд

Меняю вторично

В этом году.

Но думы, что в сердце таю,

Изменениям неподвластны», —

но послать письмо красавице не решился.

Святой отец Тадакосо[346] попросил Мияако передать Атэмия письмо:

«И даже пеньё соловья,

Что ветер из долины

Впервые этою весной

Доносит до монастыря,

Меня теперь не радует.

Подобные мысли не пришли бы мне в голову, если бы я не любил Вас так сильно».

Долго Атэмия, прочитав это[347], не могла прийти в себя от страха и на письмо не ответила.

Глава V СЛИВА, ПОКРЫТАЯ ШАПКОЙ ЦВЕТОВ