Повесть о Федоте Шубине

Встречный ветер препятствовал скорому путешествию. Несколько лишних суток понадобилось, чтобы, лавируя и справляясь в море против ветра, добраться до Гамбурга. После длительной морской качки русские пенсионеры, пользуясь тем, что здесь многие петербургские товары выгружались, сошли с корабля и с удовольствием и интересом осматривали город, поразивший их устройством каналов, дамб и подъемных мостов.

В Гааге голландской, куда в скором времени прибыли из Гамбурга, русские пенсионеры приметили веселость места, где расположен тот город, и множество каменных домов, содержащихся в чистоте и порядке. А по прибытии в Антверпен Шубин, Иванов и Гринев были высажены на берег с сундуками, тюфяками и прочими дорожными вещами, дабы из этого нидерландского города продолжать свой путь дальше до Парижа. Все трое, они не уходили от пристани до тех пор, пока русский корабль «Витязь» не отчалил от пирса и не скрылся за поворотом реки Шельды, за портовыми строениями и аллеей деревьев, посаженных на высоком крепостном валу. И все трое русских, как ни отрадно было у них на душе оттого, что едут учиться, прослезились, расставшись с последней опорой своей родины — палубой корабля, когда-то построенного из русского леса на верфях Северной Двины.

— Ну, друзья, не падать духом, не унывать. Пойдем искать пристанище, отдохнем — и завтра в путь. Были бы червонцы, а извозчики везде найдутся, увезут нас куда надо, — сказал Федот Шубин. — Вы постойте около вещей, а я схлопочу извозчика, чтобы в подходящей по цене гостинице найти первой ночлег на чужой земле.

Он пошел по верхней, высокой части города, где жили богатые люди и говорили только по-французски. Но цены здесь в харчевнях и ночлежных домах показались ему дороговаты, а деньги надо расходовать бережно. Тогда он спустился в нижнюю часть города, состоявшую из узких и кривых улиц, где проживали мелкие торговцы и ремесленники. Здесь за доступную цену он нашел себе и товарищам пристанище. Хорошо отдохнув после долгого плаванья, приятели с достойным любопытством осмотрели Антверпен с его богатыми монастырями и соборами, побывали в кунсткамере Рубенса, послушали башенную колокольную музыку и поспешили в дальнейший путь. Ехать надо было по направлению на Брюссель, считавшийся главным городом Брабантской провинции. Лошади на этом перегоне не понадобились. Достаточно было обыкновенной лодки и двух гребцов, чтобы против течения по рекам благополучно добраться до Брюсселя. Здесь они гуляли по главным улицам, коих в ту пору насчитывалось семнадцать. Они побывали и в древнем княжеском дворце, и в оружейной палате, и в саду, где движением воды играют музыку органы; а больше всего дивились устройству одного чудного колодца, в который можно крикнуть сверху и слышать обратно тридцать два раза отзвук своего голоса!.. Тогда Брюссель принадлежал австрийскому королевству, славился торговлей, множеством церквей и школ и не блистал архитектурой и монументами, на рассмотрение которых требовалось бы много времени. Потому Федот Шубин и его товарищи не замедлили нанять извозчика, и на паре упитанных, не очень расторопных лошадей, запряженных в омнибус, на другой же день тронулись по направлению к французской границе по дороге, ведущей в Париж. И пока ехали по густонаселенным провинциям и живописным местам, совсем не похожим на русские северные лесные равнины, они привыкали к разговорной французской речи, испытывая при этом и свои познания чужеземного языка, чему научились в Академии художеств.

Глава двенадцатая

Князь Дмитрий Алексеевич Голицын уже не первый год был послом при Версальском дворе. Это был человек обширных знаний, политик и ценитель художеств. По поручению царицы Екатерины Голицын закупал за границей для Эрмитажа и дворцов предметы искусства: картины, статуи, гобелены и всякую драгоценную утварь. Был он в близких отношениях с передовыми людьми Франции, с особенным уважением относился к Дени Дидро и увлекался чтением его литературных и философских трудов.

Князь Голицын писал статьи и книги по научным вопросам и был почетным членом Российской Академии наук. Находясь в Париже, он участвовал в собраниях общества физиократов, возглавляемого Виктором Мирабо. Голицын в своих печатных трудах настаивал, чтобы в целях сохранения дворянства от революционных мужицких вспышек и восстаний предоставляли крестьянам «личную свободу» за выкупные долгосрочные платежи без наделения крестьян землею. И тогда на арендованной богатыми людьми помещичьей земле, по мнению князя, должны возникнуть выгодные хозяйства с наемной мужицкой силой, вынужденной продавать себя фермерам. Голицын взамен крепостного рабства рекомендовал русским дворянам видоизменить это рабство, только не в интересах крестьянства…

Под опеку князя Голицына и были направлены три пенсионера из русской Академии — Шубин, Иванов и Гринев. Семь недель добирались они морем и сушей до Парижа.

Им был дан строгий наказ от Императорской академии — никуда не ходить, не повидавшись с Голицыным. В русском посольстве пенсионерам было сказано: