Повесть о Федоте Шубине

«…в Версалии имели честь быть у Габриэля, первого королевского архитектора, и ему рекомендованы, он же, благосклонно принявши, приказал провождать нас во все места для показания…

адресованы были к инспекторам шпалерной мануфактуры, чтобы они показанием, как работают гобелены, нас удовольствовали…

господин Буше тоже позволил ходить к себе по рекомендации его сиятельства князя Голицына…

конференц-секретарь господин Кошен также для нас имеет отверстые двери… И от господина Дидерота соблаговоление имеем ходить к нему. И от него пользуемся благоразумными наставлениями…»

Русские пенсионеры учились, встречались с французскими знаменитостями, осматривали музеи и королевские палаты, и каждый из них совершенствовался в избранном направлении. Между тем в тот год на родине, в России, не чувствовалось спокойствия. На юге развязалась война с Турцией, или иначе называемой Оттоманской Портой. Об этом Федот Шубин и его товарищи узнали в посольстве, потом ежедневно разбирались в сообщениях французских газет, но эти сообщения были скудны.

Однажды в сопровождении Пигаля группа молодых французских художников предприняла небольшое путешествие в Швейцарию, в поместье Ферне, где в ту пору жил великий изгнанник Вольтер. Среди них были и русские пенсионеры. Вольтер заинтересовался ими. Услышав от Пигаля похвальный отзыв о Шубине, он пытливо посмотрел на него и сказал:

— Учитесь, Шубин, преуспевайте. Ваш резец послужит прославлению героев русских. А они есть и будут. Эта война принесет России огромный успех…

И тогда Шубин, поклонившись знаменитому деятелю Франции, спросил:

— Господин Вольтер, не сможете ли в нескольких словах сказать нам об этой войне? Мы все рады знать больше, нежели о ней упоминается в газетах.

Пигаль сделал знак рукой, и двое учеников придвинули мягкое кресло, пригласили Вольтера сесть.

Автор «Орлеанской девственницы» был уже тогда в преклонных летах. Но несмотря на старость (ему минуло семьдесят пять лет), он — сухощавый и бледный — был очень подвижным. Вольтер сел в кресло, сказал, обращаясь к окружившим его молодым художникам:

— Если ваш учитель не препятствует, могу на несколько минут отвлечь вас разговором о войне России с турками.

— Разве можно препятствовать такому желанию моих учеников! — воскликнул Пигаль. — Напротив, и я не менее их за удовольствие сочту быть вашим слушателем.

— Об этой войне русских с турками с самого ее начала и до последних дней я составил себе представление, главным образом по письмам русской царицы, — начал рассказывать Вольтер. — В первые дни войны Екатерина сообщила мне, что султан Мустафа начинает против России несправедливую войну. Екатерина оказалась расторопной и распорядительной. В кратчайший срок семьдесят тысяч русских войск под командой фельдмаршала Алексея Голицына заняли крепость Хотин. На всякий случай Екатерина еще позаботилась о построении вновь крепостей Азова и Таганрога. Зная слабые стороны турок, войск и их руководителей, я был убежден, что Россия не ограничится обороной своих пределов, перейдет в наступление на суше и на море. И что же? Русский размах превзошел даже мое воображение. Военный флот россиян из кронштадтской и архангельской гаваней неожиданно оказался в Средиземном море!.. Чем вызвал даже удивление у просвещенных мореплавателей Британии и привел в трепет турок. И вы знаете, какой успех имела русская флотилия, соединенная из двух эскадр — архангельской и кронштадтской… Чесменское сражение не знает равных себе. Турки посрамлены, их флот уничтожен дотла. Россия славится крупными победами: всего десять лет прошло с тех пор, как русские войска под командой полководца Захара Чернышева заняли Берлин, а нынче не менее громкая победа — Чесма.

Англичане уже не удивляются, а завидуют славе русских моряков и косо посматривают на подобный разворот военных событий. Война еще не кончена. На суше, в Молдавии, Валахии и в Крыму, — всюду русские войска одерживают победы. И Мустафа, начавший войну против России, спохватился, но с опозданием… Что еще вас интересует, друзья мои? — спросил Вольтер, откинувшись на спинку мягкого кресла. Он обвел глазами питомцев Пигаля и, остановив свой взор на Шубине, сказал:

— Вот каковы ваши русские соотечественники в век Екатерины…