Повесть о государевом слонопасе

Своей короткой и сбивчивой речью Маркел перевёл внимание граждан от «небесной планиды, являющей собой творение и умысел божий, а посему никакого вреда народу православному причинить не могущей», к богомерзкому зверю, засланному проклятыми иноверцами на святую Русь явно с недобрыми намерениями.

У сумасшедшего тут же появились сторонники и толкователи, которые подхватили свежую идею и напомнили православным, что подобное в России уже происходило. Почти сто лет тому назад иноземцы привезли в Москву точно такого же слона и тоже в качестве подарка русскому царю – Ивану Васильевичу. После чего законный государь скончался, Борис Годунов зарезал маленького Димитрия – последнего царевича из рода Рюрика, Москву захватили ляхи, и вообще с тех пор на Русь посыпались всякие несчастья… А Иван-то Грозный был ещё тот государь, о-го-го, – не чета нынешнему… И вот дождались – опять такой же слон, и опять из-за границы. Как бы снова чего не вышло…

В чём заключалась логическая связь была между убиенным царевичем и слоном Ивана Грозного, ни сам слабоумный Маркел ни его толкователи не объясняли, но этого и не требовалось. Каждому русскому человеку и без того ясно: все беды его родины проистекают от заграницы…

Среди посетителей многочисленных лавок и кабаков торговой площади завязывались дискуссии, которые часто перерастали в жаркие споры, а иногда и в драки, на тему – что есть слон. Просто такое большое животное или орудие вражеского влияния? Мнения разделились примерно поровну, но в одном оппоненты оказались единодушны – слон есть животное нечистое. И главная его опасность – в том, что он производит в своём нутре нездоровый воздух, и выпускает тот воздух в столичную атмосферу посредством богомерзкого хобота. А нынешний экземпляр вдобавок к этому ещё чихает и кашляет. А Никитка Мамонтов, что при нём в слонопасах состоит, и этот басурманский нехристь-укротитель находятся со слоном в близком контакте. Весь день во рву сидят, а потом наверх вылазят и свободно по городу ходят, как ни в чём не бывало, с людьми общаются и иноземную заразу разносят.

Утром посыльный доставил извещение: Богдан Матвеевич Хитрово вызывает Никиту Мамонтова на доклад в Земский приказ.

– Как живёшь-здравствуешь? – спросил боярин, решительным жестом останавливая протокольный поклон.

– Не жалуюсь, мой государь, – ответил Никита, пытаясь казаться бодрым и не показывать волнения от неожиданного вызова.

– Как царский подарочек? В порядке?

– В полном порядке. Жив и здоров.

– А я вот наслышан, что не очень-то он и здоров…

– Есть маленько… Простудился…

– Да уж, не жарко у нас. Тут и самому впору простудиться от такой непогоды. А он ведь зверь южный.

– Мы его тёплым вином отпаиваем и угольными грелками обогреваем.

– Толково придумали. Хвалю.

– Рад стараться, Богдан Матвеевич.

– Старайся. И дальше старайся, Никита. Будет тебе за это от меня и государя нашего, Алексея Михайловича, благодарность. Ну а если не справишься – сам знаешь, что может быть… Тогда уж не взыщи.

Никита насторожился. Что-то нехорошее и опасное послышалось ему в словах начальника. Как бы с должности слоновьего пастуха не слететь и прямиком в Сибирь не отправиться, обычных коров пасти. И это ещё может оказаться не худшим вариантом…

– Случилось что-нибудь, Богдан Матвеевич? – спросил Никита, пытаясь прояснить ситуацию.

– Да уж, случилось… Слыхал – в Англии эпидемия бубонной чумы началась?

– Да. Что-то такое купцы болтали между собой.

– Никто не знает, от чего она происходит. Учёные люди говорят, что вроде бы как от грязи, мух да мышей. Лондон, конечно, город побольше Москвы будет. Значит и грязи там больше. Вот чума и завелась… Но и у нас этого добра тоже хватает…

– Да уж, хватает, – угодливо поддакнул Никита.

– Но я не об этом, – продолжил Хитрово. – Это пускай грамотеи думают, что да от чего. А нам с тобой надо спокойствие в столице поддерживать. На то я есть боярин Земского приказа, а ты, если ещё не позабыл, – этого же приказа подьячий.

– Я всегда готов, Богдан Матвеевич… – начал Никита, но начальник поднял ладонь, приказывая ему замолчать и слушать.

– Юродивый Маркел, тот который у Покровского собора на рву побирается, слыхал наверное? – Никита кивнул. – Так вот, этот юродивый начал народ баламутить. Говорит, что чума происходит не от грязи и даже не от мух, которые у нас на холоде и так все передохли, и даже не от кометы, как англичане полагают… А от иноземного слона…

– Как слона?

– Да вот так. Как слышал…

– При чём тут слон? И почему тогда мы с Фаризом не заболели?

– Вот и я говорю, что слон тут не при чём. А государь интересуется… Помнит, что с царём Борисом приключилось… От этих убогих не знаешь, чего и ожидать-то. Могут ведь и беду накликать… Сечёшь мою мысль?

Никита молчал. Все его радужные мечты рушились в эту секунду. Государь, конечно, у нас самодержавный, но к народной молве прислушивается. Не ровен час, новый бунт поднимется, наподобие медного или соляного. Только этот пострашнее будет. Тут разговор не о деньгах идёт, а о самой человеческой жизни. Из-за какого-то слона помирать до срока никому не охота.