Повесть о Хаййе ибн Йакзане

Как наука изображает сегодня примитивные организмы? Говоря о «пребиотическом супе», современная биология далека от проблемы происхождения первого человека; ее волнует апория «рождения» первой клетки – или, вернее, происхождения ее нуклеотидов и аминокислот. Изменились и «первоэлементы», и язык, их описывающий. Главный вопрос сегодняшней клеточной и молекулярной биологии звучит следующим образом: как на земле могло появиться одноклеточное существо, содержащее в себе код и механизм воспроизведения себе подобных? Теперь мы знаем и о том, что до человека на земле кипела жизнь. Как оказалось, антропос неотделим от своей биологической истории – истории, в том числе и простейших живых существ. Он появлялся медленно, постепенно; он неотчуждаем от продолжающегося процесса становления собственной биологической сущности.

Древняя и современная география

Странной выглядит и средневековая земля, описанная Ибн Туфайлом согласно Птолемею как совокупность семи регионов – «умеренных» и «неумеренных». Как убедительно показал Питер Слотердик, превращение Живого в выкинутого на берег после кораблекрушения Робинзона Крузо было бы невозможно без открытия «новой» суши в величественной водной стихии – то есть без победы морских путешествий над путешествиями сухопутными. Земля Ибн Туфайла отовсюду окружена непроходимой водой океана, подобно острову Живого, подумавшего было, что «не существует на свете ничего, кроме его суши». Мы же знаем, что «мировой океан» – не более чем метафора; на самом деле существует множество морей и океанов, чья площадь превосходит площадь земной суши.

Положение земли в космосе

Планета Живого не похожа на нашу планету, «отвоевавшую» свое периферийное положение в солнечной системе усилиями Коперника и Галилея. Средневековая земля Ибн Туфайла по-прежнему покоится в центре мироздания; она шарообразна и неподвижна. Он отмечает: «Науки квадривиума доказали факт шарообразности солнца; земля же подобна в этом солнцу».

Что касается нашего понимания планетарных систем, то мы знаем о движении всех небесных тел – в том числе земли – вокруг звезды (солнца), которая, в свою очередь, вращается вокруг другого космического центра. Все это человек узнал сравнительно недавно; что произошло бы с Живым, расскажи мы ему об этих аксиомах современной науки? Он почувствовал бы себя потерявшимся путником, которому придется расставлять новые дорожные знаки в бездонном, положительно бесконечном мире.

Теологические концепции

И все-таки история Живого – это история постижения абсолютной истины, манифест ущербности умозрения, часто подменяющего собой мистическое «созерцание» самости Сущего-Благодаря-Себе. Достижение истины объявляется Ибн Туфайлом возвращением к первоначалу – ибо дух, эманировавший из божественной Вышины, вечно стремится к своему истоку. Вышина эта трансцендентна по отношению к миру философа – и без того, как мы увидели выше, узкому и странному. Изменилась ли ситуация сегодня, после того как многие покровы были успешно сняты со сложного мира?

Сегодня Живой должен искать божественное присутствие с большим усердием; даже сам этот поиск более символичен, чем его средневековые аналоги. Современная физика заставляет человека отчаянно оглядываться на своем «острове», вынесенном на поля огромной вселенной, вынуждает судорожно браться, подобно Робинзону Крузо за изменение природы, подталкивает к борьбе за право оставаться в живых, за право творить. Но едва ли выживший «человек умелый» переступает порог умозрения или мистического «созерцания». К тому же, если Живой походит на Робинзона в части опыта обращения, покаяния, возвращения к истине, то мотивация их покаяния в корне разнится: Робинзон, нарушивший завет родителей, обращается только после явления ему знаков божественного благоволения, тогда как Живой начинает и продолжает свое путешествие совершенно самостоятельно.

«Человек природы» и «человек истории»