Повесть о моем друге

— Это хороший народ, трудолюбивый, — заметил он. — Я полюбил китайцев, как и все мы там в Пекине, Шанхае, Ухани, Кантоне, Шэньяне, Харбине. Страшно будет, если этих доверчивых людей, угнетавшихся веками, столкнут с рельс интернационализма. Народ к нам относится замечательно. Действительно, ведь мы их братьями считаем, боимся даже в мелочах обидеть, последнее им отдаем, а сколько у нас самих незалатанных дыр, как нуждается наш народ в станках, дизелях, автомобилях. Но разве можем мы отказать братьям по классу?! Будут ли помнить в Китае об этом — вопрос. Не забудут ли? Точнее говоря, не  з а с т а в я т  ли забыть?

После окончания XIX съезда партии жизнь снова развела нас: Сергей был и на дипломатической и на партийной работе, я продолжал служить в армии. Вспоминаю письмо, пришедшее — нежданно-негаданно — от Сергея, спустя много лет уже после нашей последней встречи.