Повесть о Шурочке

Как прекрасно было на поляне возле дома! Сюда выносили легкие стулья и стол, и в жаркие дни высыпала вся семья, чтобы полакомиться сладким послеобеденным пирогом, изготовленным Малиндой, или спелой уже земляникой со сливками. Меня обычно сажали на качели с Дюймовочкой, и мы принимали участие в общем пиршестве. Пение птиц доносилось из леса, благоухали возле дома ухоженные мамой цветы. Вон Нюша рассаживает маленьких кукол на балконе нового игрушечного домика, который теперь постоянно стоит под кустом сирени, как таинственный замок, утопая в цветах. В том домике своя жизнь, свое чаепитие из малюсеньких чашек-скорлупок от орешков. На столе настоящий крошечный самовар подарок Бабы. А я покачиваюсь тихо на качелях, и подо мной на перекладине висит и болтает ногами Чема. Наверное, сочиняет стихи, ухмыляясь себе в бороду. А дружелюбной ниточки с ним не завязывается. Умный он, а добродушия, как у Мяки, нет. Буду наблюдать за игрой девочек.

Но время идет, как Мяка говорил. К концу лето клонится. И решили мои старшие хозяева ехать путешествовать. Тут уж я загрустила: меня не возьмут, не увижу никакого путешествия. А Чема говорит: «Отлично, получу редкие сведения о другой стране. Например, об Италии или Греции». «Уж так они и будут тебе рассказывать», – съехидничала я. А он на это вдруг: «Да я и сам без рассказов все увижу». – «Как это увидишь? Разве что во сне на колесе, как Мяка, туда за ними съездишь», – не переставала я сердиться, сама не знаю на что, просто из-за плохого настроения. «А вот и нет. Без всякого колеса. Ты же, как известно, ничего не знаешь о современной технике. Папа снимет все на видеокассету и покажет друзьям по телевизору, да и сами они захотят вспомнить свою поездку. И мы увидим». – «Как? И там все будут двигаться, и мы увидим, как они там жили?» – удивлялась я. «Да, конечно. Не забудь, что живешь не в 19 веке, а в 21-м». Тут уж я совсем онемела от удивления, замолчала и решила набраться терпения и ждать возвращения семьи из путешествия.

И дождалась! Приехали веселые, загорелые. Сразу ко мне Лизочек подбежала: «Здравствуй, Шурочка! Соскучилась без нас?» Обняла, теперь уже сама достает меня с камина, подросла за месяц, а, может, и больше прошло…

Теперь жду, когда будут смотреть свой фильм про путешествие.

Прошло два дня, вдруг слышу, мама-Натуся по телефону: «Марина, вот и мы. Приходите сегодня. Будем вместе смотреть фильм про нашу поездку. Что? Мы очень довольны. Дети здоровы, устали, но в самолете выспались, ничего… А вы-то как? Все расскажем… Ждем».

Вот я и дождалась. Пришли гости. Долго чай распивали с разговорами в другой комнате. Наконец, папа несет какую-то пластинку, что-то там колдует с телевизором. И видим на экране большую комнату, какие-то люди, все с чемоданами, рюкзаками, и есть среди них совсем черные лица… Поняла: это негры (как Нюшина кукла Том). А где же наши? А-а! Вот идут… А вдали вижу громадный самолет, уже приземлился. На нем наши и прилетели, наверное. Вот идут уже по улочке, а там деревья совсем на наши не похожие: ствол высокий, как у нашей сосенки, но ровный, сучьев нет, а на самой верхушке листья веером расходятся, длинные, гибкие, и на ветру красиво развеваются. Чема говорит пальмы. Потом смотрим: уж утро, идут купаться в море. И с собой какие-то не то подушки, не то круги несут. И зачем? – думаю, а потом поняла. Пришли на море.

Девочки! Море совсем на Неву не похоже. Там воды столько, что даже не видно, что там за этим морем, наверное, земли уже нет. И на нем все парусные лодочки двигаются, как чайки белые. Вода голубая-голубая. Это только издали так, а когда Нюша зачерпнула ведрышком – совсем обыкновенная, прозрачная, но пить нельзя: Чема говорит – соленая. А рыбам нравится. Вот наши разделись и в одних трусах купаться идут (с мамой, конечно). А папа круги надувные несет. Нюша взяла смешную надутую лягушку и смело в воду с ней в обнимку. Я испугалась: ну, думаю, потонет. А оказывается, эта лягушка и сама не тонет и Нюшу держит так, что только головенка и руки на поверхности… ногами в воде болтает и даже немножко плыть может. «Смотри, смотри, – кричит Дюймовочка, – Лизочек-то тоже на каком-то надутом крокодиле сидит и тоже пытается плыть, смеется… и брызги во все стороны! Вот здесь море у берега ласковое, не то что там, где корабль нашего капитана (помните?) чуть не утонул. А может и это море в плохую погоду, да подальше от берега сердитым бывает? Кто знает?»

А смотрите, папа достает сачок и дает его Нюше. Та почерпнула воды у берега, где большие камни, и вытащила краба, похожего на паука. Вынуть его уже боится: у него клешни раскрыты, как у рака. Ущипнет – больно. Папа вытащил из сачка, пустил его на камешки, а краб смешно ковыляет на своих восьми ногах, все пятится. Посмотрели на него дети, палочкой потрогали и пустили опять в море – пусть живет. Правильно!