Повесть о Шурочке

Наблюдать игры детей с бабой Катей я могла, к сожалению, только в дождливые дни, когда меня не выносили в сад. Там – беготня, игра в мяч, в прятки, в палочку-выручалочку и в другие подвижные игры. Все это отдаленно я слышала по смеху, крикам радости или по плаксивым ссорам, доносящимся из сада. А вот за столом дети собирались для игр с бабой Катей. Ей хотелось заставить Нюшу и Лизу говорить по-русски, побольше им русских слов подбросить. К счастью, была у нее и помощница – девочка с соседней дачи, с которой подружились наши девочки, однолетка Нюши – Галя. Вот берет баба Катя маленький мяч, катит его по столу то к одному, то к другому игроку и говорит: «Назови мне какой-нибудь цветок». Поймав мяч, Галя тотчас отвечает: «Пион». Вот мяч катится к Нюше, та называет розу. А Лизочек не знает по-русски цветов, но сидит рядом с Галей, и та ей на ухо подсказывает. «Незабудка!» – кричит Лиза радостно. Потом баба просит назвать имя девочек. Тут уж и Лиза много знает шведских, без подсказки. И пошла игра быстро: то назвать дерево, то одежду, то посуду, то краску. И Галя все подсказывает Лизочку, а та смешно подставляет ушко за правильным ответом. Да, много игр новых (а для меня старых) узнали девочки за месяц пребывания в Комарово.

(Потом баба Катя старинные игры в отдельную книжку собрала – «Игры» называется.)

А месяц быстро прошел, и, слышу, стали взрослые обсуждать вопрос, что перед отъездом в Швецию детям показать в Петербурге. Насторожилась я, хоть и не надеюсь, что всюду меня, как прежде, будут с собой таскать. А всё же взяли меня. И самое интересное и важное для дальнейшей моей судьбы я увидала в Петербурге, куда мы приехали в один из дождливых дней.

Удивительный музей

Вы, конечно, знаете, дети, что музеи разные бывают. Есть музеи, где картины хранятся и выставляются – например, Эрмитаж, Русский музей. Есть музеи-дворцы, где представлена вся обстановка, как прежде жили цари, или дома-музеи знаменитых людей, как Дом-музей Пушкина. Но такого музея, куда, к счастью, меня привели, я никак себе представить не могла.

Приходим, дом как дом. Стоит в общем ряду с другими жилыми домами на небольшой улочке. Входим. Тут и касса, как полагается, и гардероб небольшой.

Но только вошли в зал – глаза разбегаются от чудесных витрин. Вот перед вами сразу чудеса: стоит дом, скорее вилла, величиной с небольшой шкафчик в два этажа, красивой постройки, весело выкрашен, с балконами на обе стороны… Двери и окна открыты, и вы можете видеть все, что там делается, как комнаты обставлены. Вот гостиная с уютным диваном, ковер под круглым столом, у стены пианино. А кто же сидит в кресле? Прелестная куколка, что-то читает. Книжка малюсенькая! А рядом собачка. Ну все, как настоящее! Да это кукольный дом! Но больше, чем у наших девочек в Швеции. Там пусто, а здесь все обставлено. Во втором этаже спальня, и там все, как положено: бэби в кроватке спит, а рядом мама его укачивает, в халатик одета. В столовой внизу стол накрыт, самовар и чашечки ждут, когда ужинать придут. Всё, всё, как настоящее, но маленькое. В других витринах куклы на маскараде, по-разному одеты. Есть куклы иностранные. Экскурсовод объясняет: «Вот эта кукла – французская, 19 века». Я здороваюсь: «Привет! Ты из какого города?» – «Из Парижа». И говорит: «Оставайся у нас. Здесь весело». Проходим дальше. А там звериные игрушки из разных стран. Да что я рассказываю! Вы же, дети, можете сами все посмотреть. Пойдите туда! Интересно! Есть и современные игрушки – это уже в другом отделе. Но меня интересуют, конечно, мои сверстники старинные. Первый раз после выздоровления, как Чема говорит, «в 21-м веке» их встретила.

Зазевавшись на все эти чудеса, я прослушала длинный разговор между Натусей и каким-то господином, наверное директором музея. Но из последних слов я уловила, что речь шла обо мне. «Ваша куколка, – говорил господин, – интересует нас потому, что известна вся ее история. Остальные куклы не только не сохранили своей истории, но многие из них – вообще неизвестного происхождения». – «Хорошо, – ответила Натуся, – я обсужу ваше предложение со своими старшими родными и дам вам ответ. Вот мой телефон». На этом они распрощались.

Итак, я поняла, что мне предложено остаться в музее. Это меня страшно взволновало. С одной стороны, мне было жаль расставаться с детьми и шведскими друзьями-игрушками, с другой – интересно познакомиться и побыть в обществе с моими сверстниками-куклами и узнать их истории. Уж мне-то они расскажут, наверное, что помнят, да вот беда – людям рассказать не могут!

Как жаль, что мне не с кем поделиться своей тревогой! Дюймовочка, где ты? Милая, что со мной будет? Я вся в слезах. Впервые чувствую свое одиночество!

Итак, все решилось

А решилось все, конечно, без моего пожелания. Может это и хорошо, так как я сама не знала, чего хочу…