Повесть о Сонечке

- Алечка, успокойся! - Володя. (Мне: - Она у вас всегда такая? - Я: - Отродясь.) - Вот ты уже дома, ты сейчас будешь спать, а утром, когда проснешься...

В его руке темное, но явное очертание яичка.

========

Аля водворена и уложена. Стоим с Володей у выходной двери.

- М. И., Аля у вас крепко спит?

- Крепко. Не бойтесь, Володя, она никогда не просыпается!

Выходим. Идем Пречистенским бульваром на Москва-реку. Стоим на какой-то набережной (все это как сон) - смотрим на реку... И сейчас, когда пишу, чувствую верхними ребрами камень балюстрады, через которую мы оба, неизвестно почему, страшно перегнулись, чтобы разглядеть:

прошлое? будущее? или сущее, внутри творящееся?

Это была ночь перил, решеток, мостов. Мы все время что-то высматривали и - не высмотрев здесь - переходили на очередную набережную, на очередной мост, точно где-то было определенное место, откуда - нам вдруг все станет ясно во все концы света... А может быть совместно - со всем этим: Москва-рекой, мостами, местами, крестами - прощались? Мнится мне (а может быть, только снится мне), что мы на одном из наших сторожевых постов, подходя к нему, встретили Павлика - отходящего, очевидно тоже и то же ищущего. (В ту Пасхальную ночь 1919 г. вся Москва была на ногах и вся, приблизительно, в тех же местах возле-кремлевских.)

А может быть, друг с другом - прощались? Слов этой ночи, долгой, долгой, долгой, многочасовой и повсеместной - ибо вышли мы в час, а возвращались уже при полном свете позднего весеннего рассвета - слов этой ночи - я не помню. Вся эта ночь была - жест: его ко мне. Акт - его ко мне.

В эту ночь, на одном из тех мест, над одними из тех перил, в тесном плечевом соседстве со мной, им было принято, в нем тверже камня утвердилось решение, стоившее ему жизни. Мне же целой вечности - дружбы, за один час которой я, по слову Аксакова, отдала бы весь остаток угасающих дней...

========

Как это началось? (Ибо сейчас, вопреки тем мостам - начинается.)

Должно быть случайно, счастливым и заранее in den Sternen geschriebenen5 случаем ее прихода - в его приход.

- Как, Володя, вы - здесь? Вы - тоже бываете у Марины? Марина, я ревную! Так вы не одна сидите, когда меня нет?

- А вы, Сонечка, одна сидите, когда вас нет?

- Я! Я - дело пропащее, я со всеми сижу, я так боюсь смерти, что когда никого нет и не может быть - есть такие ужасные часы! - готова к кошке залезть на крышу - чтобы только не одной сидеть: не одной умереть, Марина! Володя, а что вы здесь делаете?

- То же, что вы, Софья Евгеньевна.

- Значит: любите Марину. Потому что я здесь ничего другого не делаю и вообще на свете - не делаю. И делать не намерена. И не намерена, чтобы мне другие - мешали.

- Софья Евгеньевна, я могу уйти. Мне уйти, Марина Ивановна?

- Нет, Володечка.

- А мне уйти? (Сонечка, с вызовом.)

- Нет, Сонечка. (Пауза.) А мне, господа, уйти?

Смех.

- Ну, Марина, сделаем вид, что его нет. Марина! Я к вам от Юры: представьте себе, у него опять начинается флюс!

- Значит, мне опять придется писать ему стихи. Знаете, Сонечка, мои первые стихи к нему:

Beau t?n?breux6, вам грустно, вы больны: Мир неоправдан - зуб болит! Вдоль нежной Раковины щеки - фуляр - как ночь...

- Фу-ляр? Клетчатый? Синий с черным? Это я его ему подарила - еще тогда - это год назад было? Я отлично помню, у меня был нашейный платок - я ужасно люблю нашейные платки, а этот особенно! - и я к нему пришла - а у него флюс - а я обожаю, когда больны! А особенно - когда красивые больны - тогда они добрее... (пауза)... когда леопард совсем издыхает, он страшно добрый: ну, добряк!! - и у него такая ужасно-уродливая повязка - вязаная - нянькина, и я, подумать не успев... Потом - угрызалась: папин фуляр, а у меня от папы - так мало осталось...

- Сонечка, хотите, отберу? И даже выкраду?

- Что` вы, Марина, он теперь его ужасно полюбил: каждый флюс носит!

- Володя, созерцательно: - Флюс - это неинтеллигентная болезнь, Софья Евгеньевна.

- Что-о? Дурак!

- Володя, так же: - Ибо она от запущенного зуба, а запущенные зубы, в наш век...

- Идите вы ко всем чертям: зубным врачам! ?Неинтеллигентная болезнь!? Точно бывают интеллигентные болезни. Болезнь, это судьба: нужно же, чтобы человек от чего-нибудь умер, а то жил бы вечно. Болезнь, это судьба - и всегда, а ваша интеллигентность вчера началась и завтра кончилась, уже сегодня - кончилась, потому что посмотрите, как мы все живем? Марина руками разрывает шкафы красного дерева, чтобы сварить миску пшена. Это - интеллигентно!

- Но Марина Ивановна и разламывая шкафы остается интеллигентным человеком.

- Которым никогда не была. Правда, Марина, что вы никогда не были интеллигентным человеком?

- Никогда. Даже во сне, Сонечка.

- Я так и знала, потому что это все: и стихи, и сама Марина, и синий фонарь, и это чучело лисы - волшебное, а не интеллигентное. ?Интеллигентный человек? - Марина! - это почти такая же глупость, как сказать о ней ?поэтесса?. Какая гадость! О, как вы глупы, Володя, как глупы!!

- Софья Евгеньевна, вы мне только что сказали, что я - дурак, а ?глупы? - меньше, так что вы... разжижаете впечатление.