Повесть о спортивном журналисте

В одной из периферийных команд — «Мотор», выступавшей в первой лиге, тренером был некто по фамилии Ростовский. Странный человек — фанатически влюбленный в футбол, он отдавал ему почти все свое время, готов был заниматься с игроками сутки напролет, без конца учить, разрабатывать и отрабатывать новые тактические комбинации. Обнаружив, талантливого парня, он приходил в восторг, обтачивал, шлифовал его талант, превращал новичка в подлинного мастера.

Ютясь в небольшой комнатенке коммунальной квартиры, разъезжая на трамвае, Ростовский с удивительной энергией выбивал своим питомцам квартиры, право на приобретение машин, всевозможные блага.

Но если почти все свое время он отдавал футболу, то те немногие часы, когда не был с командой, он беспробудно пьянствовал. Он бросил семью, потому что она мешала ему пить и тренировать команду. Он заводил каких-то случайных подруг, в гостиницах возникали скандалы, поступали жалобы. Ростовского наказывали, отчисляли из команды, но тут же возвращали, потому что при нем футболисты добивались все новых успехов, и в конце концов «Мотор» перешел в первую лигу.

Естественно, молодые футболисты брали пример со своего тренера. В спорте это приносило успех, в других областях все обстояло, к сожалению, иначе. Если тренер самозабвенно занимался с ними, то самозабвенно трудились на поле и они, но если тренер пьянствовал и дебоширил, то не загорами было время, когда тем же начали бы заниматься и его подопечные. Участились случаи пьянок, драк.

То, что дозволено Юпитеру, как известно, не дозволено быку. Тренер еще мог, продрав глаза после очередного запоя, прийти на стадион, и, хоть это кажется невероятным, умело руководить тренировкой, а вот даже слегка выпивший накануне футболист тренироваться полноценно, конечно, не смог бы.

И тогда двое игроков, недавно пришедшие в «Мотор» (их разыскал и привел в команду Ростовский), более смелые, чем их товарищи по команде, написали в «Спортивные просторы» письмо. Они писали, что Ростовский может вырастить великолепного футболиста, а воспитать человека не может, что он первоклассный" тренер и никакой педагог и что пусть лучше их команда как спортивный коллектив будет похуже, по как коллектив человеческий, общественный — получше. И вообще, что делать?

Луговой сразу понял значение письма. Это был не частный случай, это был принципиальный вопрос, важный не для одного «Мотора», а для спорта вообще: в чем обязанность тренера — воспитывать чемпиона или гражданина?

Луговой послал в «Мотор» своего лучшего фельетониста. На следующий день, сообразив, что сделал ощибку, отозвал фельетониста обратно и поехал сам. Нет, это дело требовало не фельетона.

Он поговорил с авторами письма, с игроками, еще кое с кем (Ростовский от встречи уклонился) и быстро разобрался в обстановке, да и разбираться почти не пришлось — все было ясно.

В очередном номере «Спортивные просторы» опубликовали письмо двух футболистов и редакционный комментарий. Такие материалы случалось публиковать и

раньше.

Новшество заключалось в том, что журнал не высказывал на этом этапе своей позиции: в комментарии с протокольной сухостью излагались точки зрения других игроков, руководителей клуба и профсоюза, в который он входил, местных руководителей.

Одни осуждали поведение тренера категорически, другие оправдывали, третьи толкли воду в ступе, четвертые призывали к снисходительности и т. д.

Журнал предлагал читателям, в первую очередь болельщикам «Мотора», высказаться.

—Зря вы это затеяли, — неодобрительно заявил Лютов на редакционной «летучке», специально посвященной «делу „Мотора"», как его уже окрестили в редакции. — Ну, получите вы письма. И что? Ручаюсь вам —девяносто процентов болельщиков поддержат тренера, назовут авторов письма «предателями», в чем, кстати, есть доля истины, да и другие читатели выскажутся

так же.

—А вы считаете, Родион Пантелеевич, что доля истины в том, чтобы считать авторов письма предателями, все же есть? — спросил Луговой.

—Подумайте сами, — Лютов говорил со все большей горячностью. — Ростовский выискивает молодых ребят, разжигает в них искру божью, берет в прославленную на всю республику команду, оказывает доверие, день и ночь работает с ними, не жалея времени и сил, выращивает первоклассных футболистов. И как они его благодарят? Публично (с помощью нашего журнала) поливают помоями...

- Но ведь за дело! — выкрикнул кто-то.

- Что значит «за дело»? Конечно, Ростовский не святой, кто с этим спорит. Но он тренер, понимаете, тренер! Что главное в работе тренера? Добиться победы своей команды, вырастить классных мастеров кожаного мяча, подарить сборной страны таких игроков, которые, быть может, прославят нашу Родину! Вот задача тренера, и вот чем определяется его ценность как работника!

- А ценность футболиста чем определяется? — спросил Луговой.

- Ну что вы задаете такие вопросы, Александр Александрович? — пожал плечами Лютов. — Классом его игры, ясно чем.